Козьма Прутков

Душевно уважаемый, дорогой Михаил Матвеевич, посылаю Вам только что написанное стихотворение. <…> Оно должно появиться вместе с открытием третьей Думы. Русская неразбериха дошла до того, что кому-то пришла мысль обратиться за советом даже к Пруткову; и я, 86-летний старец, нахожу, что, хотя, без сомнения, очень ограниченный, но вполне искренний член черной сотни былого времени должен отнестись к актам нашего времени именно так, как отнесся к ним вызванный спиритом почтенный К. Прутков. <…> В стихотворении часто цитируются подлинные мысли и слова Пруткова. Так как его сочинения пользуются большой известностью, то это не пройдет незамеченным» [409].

Формальным поводом откликнуться послужило обращение неизвестного спирита (вероятно, того же медиума, генерала N. N.) к Пруткову-духу с просьбой наставить и помочь. Козьма Петрович не остался безучастен к просьбе спирита.

ПОСМЕРТНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ КОЗЬМЫ ПРУТКОВА

Спирит мне держит речь под гробовую крышу:
«Мудрец и патриот! Пришла чреда твоя;
Наставь и помоги! Прутков! Ты слышишь?» — Слышу.
                         Я!

Пером я ревностно служил родному краю,

Когда на свете жил… И, кажется, давно ль?!
И вот, мертвец, я вновь в его судьбах играю —
                         Роль.

Я власти был слуга; но, страхом не смущенный,

Из тех, которые не клонят гибких спин,
И гордо я носил звезду и заслужённый —
                         Чин.

Я, старый монархист, на новых негодую:

Скомпрометируют они — весьма боюсь —
И власть верховную, и вместе с ней святую —
                         Русь.

Торжественный обет родил в стране надежду

И с одобрением был встречен миром всем…
А исполнения его не видно, между
                         Тем!

Уж черносотенцы к такой готовят сделке:

Когда на званый пир сберегся сонм гостей —
Их чинно разместить и дать им по тарелке —
                         Щей.

И роль правительства, по мне, не безопасна;

Есть что-то d’inacheve… Нет. Надо власть беречь,
Чтоб не была ее с поступком несогласна —
                         Речь.

Я, верноподданный, так думаю об этом:

Раз властию самой надежда подана.
Пускай же просьба: «Дай!» венчается ответом:

                         «На!»

Я главное сказал, но, из любви к отчизне,

Охотно мысли те еще я преподам,
Которым тщательно я следовал при жизни —
                         Сам.

Правитель! Дни твои пусть праздно не проходят;

Хоть камушки бросай, коль есть на то досуг;
Но наблюдай: в воде какой они разводят —
                         Круг?

Правитель! избегай ходить по косогору:

Скользя, иль упадешь, иль стопчешь сапоги;
И в путь не выступай, коль нет в ночную пору —

                         Зги.

Дав отдохнуть игре служебного фонтана,

За мнением страны попристальней следи;
И, чтобы жертвою не стать самообмана, —
                         Бди!

Напомню истину, которая поможет

Моим соотчичам в оплошность не попасть:
Что необъятное обнять сама не может —
                         Власть.

Учение мое, мне кажется, такое,

Что средь борьбы и смут иным помочь могло б…
Для всех же верное убежище покоя —
                         Гроб.