Козни геопатогена

Пришлось, между прочим, кое в чем подтолкнуть и нашего премьера Меира Бродецки. Старый ликудник, он никак не мог взять в толк, отчего арабские лидеры вдруг пошли на попятный. Очень подозрительно. Моссад почему-то ничего подобного не предвидел. Американский госсекретарь Штольц настроен был на длительную осаду и челночные поездки по всему региону. И вдруг нате вам. Согласны отдать Голаны Израилю, не говорить о статусе Иерусалима, а в государстве Палестина ввести должность протектора. Очень подозрительно. Очень. Нельзя подписывать договор. Лучше не брать Голаны, отдать Восточный Иерусалим и плевать на предложение о протекторате. И вести переговоры. А там видно будет.

В декабре 2024 года мы со Шломо отправились на Синай. В сотне километров от израильско-египетской границы есть удивительно красивые горы. Если подняться наверх по извилистой тропе, открывается вид на пустыню вплоть до Средиземного моря. Мы и поехали под предлогом, чтобы поглядеть.

Выход железного колчедана, о котором нам сказал Юрий, располагался не очень-то удобно. Пришлось поставить палатку и два дня копать. Хорошо хоть, на расстоянии ближайших двадцати километров не было ни одной человеческой души.

Вернулись мы в Тель-Авив усталые, как никогда прежде. Но дело уже было сделано. За час до нашего возвращения премьер Бродецки согласился взять назад Голаны и был, в общем, не прочь объявить Палестину протекторатом. И это после первой же ночи! По словам господина Штейна, геопатоген в спальне премьера был страшный. А мы его убрали.

Мирная конвенция между Израилем и Лигой арабских стран была подписана в тот самый день, когда Сима вышла из "Ихилова" с прелестным мальчиком, которого назвали Шломо. Я думал, что в честь нашего друга Бен-Лулу, но Сима сказала, что они с Юрой имели в виду древнего иудейского царя. На бар-мицву пригласили всех экстрасенсов Израиля, но мало кто из них явился лично - почти все предпочли поздравить коллегу телепатически. В телепатии господин Штейн, однако, силен не был - он больше практиковался по геопатогенным зонам, - и потому поздравлений не воспринял.

Пригласили также премьер-министра, но не приехал и он. Дела, сами понимаете. Тем более, кто он такой, этот господин Штейн? Экстрасенс, выскочка, нахал.

У меня давно уже был готов рассказ о прошедших событиях. Не тех, что представлялись мировому общественному мнению, а о реальных. Но Юрий со Шломо полагали, что - рано. История требует некоторой отстраненности, творческого савланута. Фактам начинают верить, если проходит какое-то время. Век, скажем, или хотя бы десятилетие.

Я согласился.

Последние годы я как-то отдалился и от Юрия с Симой, и от Шломо. Работа над "Историей Израиля" требовала времени, отнимала силы, для друзей оставался лишь видеофон. Но вот на прошлой неделе передали в "Мабате", что президент России господин Милюков серьезно заболел. Здоровый человек - на вид, конечно. Месяц назад, выступая в Думе, он заявил, что порядок на Ближнем Востоке - дело арабов, поскольку они-де являются этническим большинством. Израильский МИД предъявил ноту протеста. Никому не пришло в голову связать болезнь президента с его непродуманным выступлением.

Я позвонил Юрию, к экрану подошла Сима.

- Супруг в отъезде? - спросил я, наперед зная ответ.

- Поехал отдыхать, - коротко сказала племянница.

- Не со Шломо ли?

- Да... А что?

- Еврейский ответ, - одобрил я. - Судя по тому, что передал "Мабат", миссия увенчалась успехом.

Поскольку это был не вопрос, Сима и отвечать не стала.

Если Милюков не выживет, я, пожалуй, устрою Юрию скандал. Тщательней надо работать, ребята. Впрочем, это полвека назад уже сказал российский юморист Жванецкий. И по другому поводу.

Кстати, я теперь никогда не ложусь спать, предварительно не проверив спальню с помощью рамки.

И вам советую.