Козни качка (ЛП)

Еще раз чмокнув ее в хорошенький ротик, я спрыгиваю с подножки, захлопываю дверцу и бегу к водительскому месту.

— Боже, — простонал я. — Я ничего не ел с пяти часов утра.

Я завожу мотор, позволяя ему гудеть.

— С пяти утра? Что ты делал так рано?

— Поднимал. — Мои бицепсы напрягаются, как по команде.

— Что поднимал?

— Хм, гири? — я смеюсь, забавляясь, звук заполняет кабину грузовика. — Мы тренируемся в течение недели и отмечаемся у наших тренеров, чтобы мы не были ленивыми кусками дерьма, когда начнется сезон. Некоторые парни действительно запускают себя в межсезонье.

— Если я встану так рано, это убьет меня.

— Не ранняя пташка?

— Я бы солгала, если бы сказала, что это так.

— К этому привыкаешь.

Отчасти.

Мы добираемся до десятой улицы, мои глаза осматривают дорогу в поисках места для парковки у обочины. Я нахожу одно, параллельно паркую грузовик, как чертов профессиональный водитель.

У меня нет времени, чтобы обойти грузовик со стороны Скарлетт; она выскакивает на тротуар, прежде чем я успеваю отстегнуться, и уже ждет по обочине, когда я соскальзываю с водительского места.

С другой стороны, это немного возбуждает, когда я бегу через улицу к ней, хватая ее за руку. Мне удается добраться до входной двери первым. Открываю ее для Скарлетт и провожу ее великодушным жестом моей ладони.

Моя мать научила меня хорошим манерам.

Мы занимаем столик в углу, и это место достаточно далеко от кампуса, чтобы не быть замеченным. Вероятность того, что мы на кого-нибудь наткнемся? Почти нулевая, слава гребаному богу.

— Я уже знаю, чего хочу. — Она качает головой, отказываясь от меню, когда официантка подходит, чтобы принять наш заказ. — Каким бы ни был ваш суп на сегодня, я бы с удовольствием съела его. И бананово-ореховый маффин. О! И горячий шоколад, пожалуйста, с большим количеством взбитых сливок.

Я смотрю в меню, изучая фотографии одну за другой, в нерешительности. Затем:

— Дайте мне питу со всем, пожалуйста, побольше ростбифа. Майонез, горчица, масло. Никаких помидоров. Много салата, и я возьму побольше картошки. — Я закрываю меню и возвращаю его обратно. — Я буду воду и ещё чашку того супа, который есть.

Девушка строчит в блокноте, украдкой поглядывая на меня из-под ресниц. Она определенно студентка и определенно узнает меня; интересно, попросит ли меня подтвердить мою личность позже или оставит нас в покое, чтобы мы смогли поговорить без лишнего шума.

Затем Скарлетт делает одну из моих любимых вещей: встает, чтобы снять пальто.

Я не знаю, что именно в этом жесте возбуждает меня, но это происходит, вероятно, потому, что она снимает одежду — любую одежду, это не имеет значения для меня.

Скарлетт скользит рукой вниз по молнии, и я пристально смотрю, как молния расстегивается, предвкушение колотит меня в груди. Блин, я обожаю, когда она стягивает пальто с плеч, открывая все, что на ней надето.

Обтягивающая рубашка не разочаровывает, обтягивая ее фантастическую грудь. Ее стройные бедра украшают черные леггинсы, заправленные в кожаные сапоги.

Скарлетт снимает шапку и расчесывает пальцами волосы, пока они не становятся гладкими. Они падают прямыми простынями, резко контрастируя с ее накрахмаленной рубашкой. Я смотрю, как Скарлетт наклоняется, чтобы засунуть шапку в карман пальто, прежде чем плюхнуть свою тугую задницу обратно в кресло.

Моя.

И я был бы неосторожен, если бы не заметил, как подпрыгивают ее сиськи, когда она садится.

Я трясу головой, чтобы сосредоточиться.

Сосредоточься, черт возьми.

— Я хочу прояснить наш прошлый разговор, поскольку мы так и не закончили его. — Это гложет меня, мучает мой разум в основном потому, что я чертовски сильно хочу ее трахнуть. — Ну, ты знаешь, разговоры о сексе.

Я достаю розовый пакетик сахара из металлического держателя в центре стола и перекатываю его между подушечками пальцев. Постукиваю им по столешнице, чтобы занять руки, загибаю углы.

Мое колено подпрыгивает под столом.

— Какой разговор о сексе? Тот, что был у меня дома, или тот, что был у нас в эти выходные, когда ты прислал мне фотографию своей жесткой… биты?

Нет, я не посылал ей фото члена. Она буквально говорит о винтажной бейсбольной бите, которую мне подарили родители, когда я подписал контракт с Айовой.

— Тот, где мы обсуждали ответственность. — Мои ноздри раздуваются.

— Ох, этот разговор о сексе. — Она ерзает в кресле, закинув правую ногу на левое колено.

— Да. Этот.

Мы молчим несколько секунд, когда официантка возвращается с нашими напитками, ставя их один за другим на стол. Я раздраженно поднимаю брови, надеясь, что она поймет намек и уйдет.

— Итак, давай поговорим об этом, потому что это все, о чем я могу думать.

— Это потому, что ты сплошной бушующий гормон. — Скарлетт делает изящный глоток горячего шоколада. — Я имею в виду, посмотри на себя. Ты выглядишь так, будто хочешь перепрыгнуть через этот стол и…

— Трахнуть тебя?

Она слегка отплевывается, белые пенистые взбитые сливки прилипают к уголку ее губ.