Козыри судьбы

— Три дня назад.

— А от чего?

— Что-то на складе, что-то воспло…

— Воспламеняющееся?

— Ага, — сказал он со щербатой улыбкой. — Кажись, сами и подожгли. Из-за страховки.

— Правда?

— Угу. Папа сказал, должно быть, дела шли плохо.

— Это бывает, — ответил я. — А в огне кто-нибудь пострадал?

— Думали, художник сгорел, который жил наверху, потому что его не нашли. Но не видели никаких костей, ничего такого. Хороший огонь был. Долго горело.

— Ночью или днем?

— Ночью. Я вон оттуда смотрел. — Он показал на дом через улицу, в той стороне, откуда я пришел. — Столько воды на него вылили.

— А ты видел, из дома кто-нибудь выходил?

— Не знаю. Я потом стал смотреть, когда уже здорово горело.

Я кивнул и пошел к машине.

— Как вы думаете, а патроны взорвались бы в том огне? — спросил вдруг мальчишка.

— Конечно, — ответил я.

— Нет, они не взорвались.

Я вернулся.

— Ты это о чем?

Он уже рылся в кармане.

— Мы с ребятами вчера тут играли, — объяснил паренек, — и нашли кучу патронов.

Я увидел на его раскрытой ладони несколько цилиндриков из металла.

Как только я сделал шаг в его сторону, он присел и поставил один цилиндрик на мостовую. Потом неожиданно подхватил с земли камень и занес его над предметом.

— Не надо! — закричал я.

Камень ударил по гильзе — и ничего не произошло.

— Тебя же могло поранить… — начал я, но паренек меня перебил.

— He-а. Эти гады никак не взрываются. Тот розовый порошок можно даже в огонь насыпать. Есть спички?

— Розовый порошок? — спросил я, пока он колошматил камнем по гильзе и вытряхивал из нее розовую пудру.

— Вот, — сказал он. — Смешно, да? Я думал, порох серый.

Я присел на колени и дотронулся до порошка. Растер его между пальцами. Понюхал. Даже попробовал на язык. Черт его знает, что это могло быть.

— Не врубаюсь, — сказал я ему. — Даже не горит, говоришь?

— Никак. Мы положили немножко на газету и сунули в огонь. Так он только плавится и течет.

— У тебя нет парочки лишних?

— Ну… есть.

— Отдашь за один «зеленый»?

Паренек показал мне все свои зубы, включая дырки между ними, пока рука его шарила в кармане джинсов. Я послал Фракир в Тень за заначкой и вынул из пачки доллар. Мальчонка, сграбастав деньги, вручил мне взамен два покрытых копотью «дубль-тридцатых».

— Спасибо, — сказал он.

— На здоровье. А еще что-нибудь интересное попадалось?

— He-а. Одна зола.

Я забрался в машину и уехал. Я загнал ее на первую же мойку, которая встретилась по пути, потому что дворники только размазали грязь по ветровому стеклу. Пока рубиновые щупальца хлестали вокруг меня в море пены, я проверил, при мне ли еще картонка со спичками, которую дал мне Льюк. При мне. Это хорошо. Снаружи был телефон.

— Алло. Мотель «Нью-Лайн», — ответил молодой мужской голос.

— У вас пару дней назад зарегистрировался Льюкас Рейнар, — сказал я. — Я хочу знать, не оставил ли он что-нибудь для меня. Меня зовут Мерль Кори.

— Минуточку.

Пауза. Шебуршание.

Затем:

— Да, оставил.

— И что там?

— Пакет. Он запечатан. Я бы не хотел…

— Понятно. Я скоро заеду.

Я поехал дальше. Человека с похожим голосом я нашел за столом в вестибюле. Я назвался и заявил права на конверт. Клерк — худощавый блондинчик с щетинистыми усами — с секунду меня рассматривал. Потом сказал:

— Вы увидите мистера Рейнара?

— Да.

Он открыл ящик и вытащил небольшой коричневый конверт, в котором что-то лежало. На нем были написаны имя Льюка и номер комнаты.

— Он не оставил адреса, — объяснил клерк, вскрывая конверт, — а горничная нашла это кольцо на шкафчике в ванной, после того как он съехал. Вы ему передадите?

— Конечно, — ответил я и забрал у него кольцо.

Я расположился в комнате отдыха. Кольцо было из красноватого золота с синим камнем. Я не помнил, чтобы Льюк когда-нибудь такое носил. Я надел кольцо на безымянный палец левой руки; кольцо пришлось в самую пору. Я решил носить его, пока не передам Льюку.

Я развернул письмо, написанное на бланке мотеля, и прочитал:

Мерль,

жаль, что не получилось с обедом. Я ждал-ждал. Надеюсь, у тебя все о'кей. Утром я отваливаю в Альбукерке. Дня три пробуду там. Затем — в Санта-Фе, тоже дня три. И там, и там остановлюсь в «Хилтоне».[35] Есть кое-что, о чем хотелось бы с тобой переговорить. Пожалуйста, дозвонись.

Льюк.

Хм.

Я позвонил своему турагенту и выяснил, что если потороплюсь, то успеваю вылететь в Альбукерке еще дневным рейсом. А коль скоро разговор предполагался не телефонный, а с глазу на глаз, то так и сделал. Я заехал в контору, забрал билет, выложив за него наличными, поехал в аэропорт и сказал своей машине «прощай», пока ставил ее на стоянку. Было очень сомнительно, что я когда-нибудь увижу ее опять. Я закинул рюкзак на плечо и двинулся к терминалу.