Козыри судьбы

Я услышал, как она грохнулась тремя этажами ниже. Когда я поднялся и заглянул вниз, она лежала на бетонной площадке патио[5], где мы с Джулией часто посреди ночи тянули пиво; тело твари еще несколько раз дернулось и затихло.

Я вернулся к Джулии и взял ее руку в свою. Наконец я почувствовал, насколько я переполнен гневом. Явно, кто-то стоит за всем этим. Опять Z? И это очередной его апрельский подарок? Я чувствовал — да, так оно и есть; я хотел расправиться с Z, как только что расправился с тварью, сотворившей все это. И у Z должна быть причина. Должен быть хоть намек на причину.

Я поднялся, сходил в спальню за одеялом и накрыл им Джулию. Машинально — обыскивая квартиру — стер отпечатки пальцев с валявшейся на полу дверной ручки.

Их я нашел на каминной полке между часами и пачкой записей по оккультизму. Я коснулся их, ощутил холод и в это мгновенье понял, что все гораздо серьезнее, чем я думал. Они должны были быть моими — ведь Джулия действительно говорила, что у нее есть что-то нужное мне, — но это были не мои; в чем-то я узнавал их, тасуя; в чем-то они загоняли меня в тупик. Карты — это были они. Козыри, похожие и не похожие на те, которые я когда-либо видел раньше.

Колода была неполной. Всего несколько карт. Странные, очень странные это были карты. За окном уже завывала сирена; я быстро сунул их в боковой карман. С пасьянсом можно и подождать.

Я скатился с лестницы и вылетел через заднюю дверь, к счастью, ни на кого не наткнувшись. Фидо все еще лежал там[6], где упал, и все соседские собаки обсуждали это событие. Я взял по пути все ограды и потоптал все клумбы, какие были, задними дворами срезая к боковой улице, где осталась моя машина.

Минутой позже я был уже за мили оттуда и пытался выскрести из памяти кровавые отпечатки лап.

II

Я ехал прочь от Залива[7], пока не попал в тихое, спокойное место, поросшее густыми деревьями. Там я остановил машину, вылез и пошел дальше пешком.

Шел я довольно долго, наконец неподалеку заметил пустынный небольшой сквер. Я присел на скамейку, вынул Козыри и внимательно их рассмотрел. Несколько карт показались чем-то знакомыми, но другие совершенно сбивали с толку. На одну я смотрел слишком долго и, кажется, услышал пение сирен[8]. Я отложил карты в сторону. Я не узнавал руки мастера. И это меня пугало больше всего.

Я вспомнил рассказ об известном на весь мир токсикологе, который нечаянно проглотил яд, от которого не было противоядия. Самое первое, что он у себя спросил: принял ли он смертельную дозу? Он заглянул в классический труд, который сам же и написал несколькими годами раньше. Да, принял — его собственная книга утверждала именно так. Он пролистал другую — человек, который ее написал, был по уровню не ниже его. Если верить этой, другой, получалось, он принял только половину того, что необходимо, чтобы справиться с человеком такой массы тела, как у него. И вот он сел и принялся ждать, надеясь, что ошибся все-таки он.

Я чувствовал себя точно так же, потому что всегда считал, что в картах разбираюсь неплохо. Я думал, что знаю работу каждого, кто мог делать подобные вещи. Я выбрал одну из карт, в ней было какое-то странное, неуловимое, почти знакомое очарование — изображала она небольшой, поросший травой луг, он выступал в тихое озеро, а справа виднелся кусочек чего-то яркого, блестящего, неопределенного. От моего резкого выдоха на мгновение карта покрылась туманом — тогда я щелкнул по ней ногтем. Она ответила звоном стеклянного колокольчика, ожила. Тени поплыли и запульсировали — дело близилось к вечеру. Я провел над картой ладонью, и она вновь застыла — и снова озеро, трава, день.

Очень далеко отсюда. Поток времени течет там быстрее, не то что здесь. Интересно.

Я вытащил старую трубку, которой иногда баловался, набил ее, запалил, попыхтел и стал размышлять. Карты действовали прекрасно, они не были умелой подделкой, и хотя я не понимал их предназначения, главной сейчас заботой было не это.

Сегодня — тридцатое апреля, и я снова встретился со смертью лицом к лицу. И по-прежнему мне придется противостоять тому, кто ведет игру с моей жизнью. Опять на этот раз вместо Z кто-то действовал по его доверенности. И уничтожил я не просто собачку. И еще карты… где Джулия их достала и почему хотела, чтобы они обязательно оказались у меня? Карты и эта собака — явно примета силы, более могущественной, чем бывает у обычных людей. Все это время я думал, что просто навлек на себя внимание какого-то психа, с которым легко мог бы справиться на досуге. Но то, что произошло этим утром, — заставляло посмотреть на дело совсем с другой стороны. Это значило, что где-то у меня до черта врагов.