Козырная дама

— Мой сменщик. Мы дежурили на складе по очереди. Когда я пришел его сменять, он сказал: мол, заезжал Ленька, но ждать не мог, торопился на поезд. Тогда я попросил Сеню остаться вместо меня, а сам помчался на вокзал. Он обещал задержаться, сказал, чтоб я не волновался, все, дескать, будет нормально. Но когда я вернулся, его уже не было, а склад обчистили.

— И все это случилось всего за час, пока ты провожал этого своего Леньку?

— Я его не провожал!

— Ты же сам только что сказал, что провожал.

— Не нашел я его… Ни на вокзале, ни в поезде.

— Странная история… И что же было дальше? Милицию хоть вызвал?

— Нет. Я позвонил в контору фирмы, там, как мне говорили, охранник тоже работает круглосуточно, и рассказал, что случилось. Он пообещал и милицию вызвать, и шефу сообщить, а мне велел оставаться на складе и ждать.

— А почему ты сам не мог связаться с начальником?

— Так ведь был одиннадцатый час ночи, он уже ушел из конторы.

— Позвонил бы ему домой.

— Я не знаю номера его домашнего телефона…

— Узнал бы у охранника в конторе или по ноль девять.

— Не сообразил… Да и жетончики закончились. Я ведь из автомата звонил, рядом со складом есть несколько телефонных будок.

— Пусть так, но я по-прежнему не понимаю, какое отношение все это имеет к твоей квартире?

— Самое прямое. После ограбления на склад приехал Эдуард Андреевич, это мой шеф, а с ним еще один… Сашей зовут… Шустрый, маленький, с длинными, прилипшими к голове волосами, уши у него такие… разные… Одно ухо большое и оттопыренное, а второе похоже на высохший капустный лист и словно рваное… Он был и в первый раз, когда я на работу устраивался. Это он сказал, что меня принимают с месячным испытательным сроком и на это время возьмут мой паспорт, как бы в залог, что ли… Я тогда еще заметил, что распоряжается этот лопоухий так, словно не Эдуард Андреевич — шеф фирмы, а он.

— А что милиция? Приезжала? — спросила Зоя Иннокентьевна встревоженно.

— Не знаю. Мы не стали ждать, почти сразу сели в машину и поехали на Пушкинскую.

— К тебе домой? Зачем?!

— Эдуард Андреевич сказал, что нужно спокойно поговорить. Сначала и вправду говорили. Я рассказал, как все случилось, а затем… затем этот лопоухий стал наезжать на меня. Дескать, по контракту я несу ответственность за украденный товар, за весь, без исключения, и даже за разбитую банку майонеза, которая осталась на полу склада, поэтому должен выплатить фирме стоимость пропавшего. Когда же я сказал, что у меня таких денег нет, лопоухий стал угрожать и требовать в залог документы на квартиру. Мол, если не выплачу убытки, то должен подписать договор на ее продажу.

— И ты добровольно отдал им документы?! — Зоя Иннокентьевна была поражена.

— А что мне оставалось делать? Лопоухий ударил меня, губу вот разбил… — в голосе Игоря зазвучали плаксивые нотки. Он осторожно дотронулся пальцем до вздувшейся губы, и лицо его приняло страдальческое выражение.

— Это же бандитизм! — Зоя Иннокентьевна потянулась к телефону, стоявшему на журнальном столике. — Нужно сейчас же заявить в милицию!

— Не нужно некуда заявлять… Иначе они убьют меня, лопоухий предупредил… — Игорь испуганно придержал Зою Иннокентьевну за руку.

Она не стала настаивать на немедленном звонке в милицию и, чтобы скрыть волнение, разразилась нотациями:

— Влип все-таки! Так и знала, что когда-нибудь это случится. Зачем было связываться с кем попало?

— Я не виноват. Ленька говорил, что Эдуард Андреевич — солидный человек. Знаешь, тетя Зося, мне тоже так показалось сначала. Он уже немолодой, ему лет пятьдесят, спокойный, уверенный, и у меня дома больше молчал, не оскорблял, не угрожал. Это все лопоухий…

— Хватит ныть! Заладил одно и то же: лопоухий, лопоухий… Говорила я тебе, не так ты живешь, не с теми дружишь… Ты с малых лет был таким же — тебе советовали, а ты не слушался. После Раиной смерти и вовсе от рук отбился… Ничего ты, дескать, тетка, не понимаешь! А я так тебе скажу: у каждого есть та тетя, какая есть, и надо ее слушаться! Да что с тобой говорить! — Зоя Иннокентьевна безнадежно махнула рукой.

На какое-то время в комнате повисло напряженное молчание, которое всегда было предвестником ссор, а они у Зои Иннокентьевны и ее племянника случались тем чаще, чем взрослее становился Игорь и все резче обозначалось, насколько разные они люди.

Обстановку немного разрядил Кузя, старый рыжий кот. Видимо, в его роду были сибирские родственники, потому что к зиме Кузя становился пушистым. Но летом облезал, шерсть сваливалась колтунами. К тому же кот сильно худел и покрывался боевыми шрамами. А сейчас было лето. Кузя вылез из-под книжного шкафа на высоких ножках, это было его любимое место, и подошел к Игорю. Прыгнув на колени гостя, потянулся к его лицу, потерся об щеку, будто приветствуя.

— Что же теперь делать? — спросил Игорь, оставшийся безразличным к ласкам кота.

— Как что? Бороться! — в голосе Зои Иннокентьевны прозвучало удивление, будто она услышала сейчас очевидную глупость.

— Бороться? — в свою очередь удивился и Игорь. — И как же я, по-твоему, могу бороться?