Козырная карта Апокалипсиса (СИ)

Еще одним активно любопытствующим было тощее взлохмаченное нечто, на котором, даже при удивительных свойствах их «примерочных», штаны и рубаха все равно болтались, причем край рубахи с одного боку торчал наружу, хотя большая ее часть была заправлена. Жилетка была застегнута со сдвигом на одну пуговицу, манжеты на рукавах тоже перекручены. Значков было почему-то два – синий и белый. А о прическе я, вообще, лучше промолчу… Но глаза за круглыми стеклами очков с поломанной оправой смотрели на мир рассеянно по-доброму.

Уточняющие вопросы, насчет наличия очков, я пока задавать не стала, да и с набитым ртом это было бы сложно сделать. Просто моя небольшая близорукость полностью исчезла.

Правда, это могло быть утешительным подарком от тех засранцев, что перенесли меня в этот мир.

Парнишку в очках звали Борхэль. А рядом с ним сидел и тоже прислушивался не очень понравившийся мне паренек. Сашка с Артуром таких называли «хабалочка».

Томно-кокетливое поведение, речь с растягиванием гласных звуков, какие-то «милочки», «душечки», «лапочки»… Меня подобное и среди девиц-то выносило, но когда слышала такое от парней – просто выворачивало наизнанку. При этом, сами по себе, «хабалочки» при более близком знакомстве могли оказаться вполне милыми, добрыми, очень надежными друзьями, просто у них имидж такой был. Причем далеко не всегда указывающий на нижнюю позицию среди людей определенной ориентации. Иногда так развлекались и активы, а порой вообще никакого отношения к геям не имеющие ребята.

Так что внутренне я старалась себя притормаживать и ярлыки не вешать – может, этот Эззелин, на самом деле, отличный человек. Опять же, огненный маг, как и я, значит, будет с кем посоветоваться.

Но интуиция стукнула кулаком в глаз толерантности и объявила, что с этим мы в одном поле срать не сядем, не к столу будет сказано!

Отторжение у нас, явно, оказалось взаимным, потому что когда я, чуть ли не вылизав тарелки, наконец-то, рискнула влезть в разговор и задать уточняющий вопрос, Эззелин презрительно фыркнул:

– Тебя и твоего брата ни на какие сборы не возьмут, как и Борхэля. Вы еще в куличики из сырца играть не научились, подкидыши пришлые.

Роберто, в этот момент обнимающий Агату и что-то шепчущий ей на ухо, закашлялся и недобро зыркнул на этого хама. И тут же получил свою личную порцию яда:

– Нечего меня пытаться взглядом убить, это тебя тянет вокруг себя убогих собирать и нянчиться с ними. Девку – я еще понимаю, а эти-то три шута тебе зачем?

– Знаешь, Эззи, я иногда задумываюсь, что Фредо в тебе нашел? – задумчиво протянул Робби. – Ты ж на всю голову обиженный.

– Тебя не спросил, – томно огрызнулся парень. Плавно встал, одернул жилетку, презрительно посмотрел сначала на ничего не понимающего Борхэля, затем одарил меня и Тима. Я ответила ему таким же многообещающим взглядом, и он, искривив красивые губы в ехидной усмешке, произнес, разглядывая мой значок: – Интересно, как декан тебе позволил разгуливать без блокиратора? Надо сообщить лэру Тестаччо, а то спалишь всю академию, кукушонок!

После чего покинул наше общество, демонстративно фыркнув напоследок.

– Чего это он? – отмер Борхэль, растерянно оглядывая всех.

– А его тоже к сборам не допустили, вот и бесится, – пояснил один из старших парней.

Даже напрягшись, у меня не получилось припомнить, как его представил Робби. Это был чистый огневик, как и Эззелин.

– Причем оглашали список допущенных при всем факультете, так Эззи полез выяснять, почему его не назвали. Начал права качать, что в списке ошибка, и все такое. Ну, и завкаф громко и с чувством выдал, что список составлен правильно, а те, кого не назвали – еще не заслужили такой чести, – добавил еще один старшекурсник.

Блондин, даже крупнее Тимки, с грубоватыми чертами лица. Вот как его зовут, я запомнила – Фонзи. Маг огня и смерти. Значок у него был красный, но перечеркнутый черной молнией.

– А, ну тогда понятно, принцессу оскорбили, – фыркнул Робби и, повернувшись к нам, извиняюще улыбнулся: – Не обращайте внимания, Эззелин у нас немного… странный.

– Не умаляй чужих достоинств, – презрительно фыркнул Адам. – Он редкий засранец, каких еще поискать, даже среди потомственных магов.

Фонзи почему-то передернул плечами, как будто что-то в услышанном его задело, но промолчал.

– А вы сюда откуда? – Агата решила замять неприятную тему, и я ее поддержала, коротко описав мир, откуда нас перенесло.

– А я из магического, – сообщил Борхэль, сняв очки и увлеченно протирая их подолом рубашки. – Но у нас там были заклинания на все случаи жизни. Даже артефакты настраивали через заклинания. Я их учил-учил, думал стану великим магом, а меня сюда…

– Ты и тут станешь великим магом, – успокаивающе улыбнулась Агата. – Только великие могут учиться сразу на двух основных факультетах.

– Но мне теперь приходится учить еще и плетения… – расстроенно вздохнул Борхэль, водружая очки на нос.

– А ты откуда? – узнать про плетения мне тоже хотелось, но я догадывалась, что мне о них расскажут завтра с утра, на подготовительных курсах, и гораздо подробнее.