Козырная пешка

– Ну… просто понимаете, вы личность известная, а известные личности без адвоката слова иной раз не скажут.

– Не нужно мне адвоката, – оборвала я Чайку. – Кстати, дом заперли?

– Да, конечно. Ключи у меня. Вам нужно будет туда поехать?

– Вы же видите, в каком я виде. Вся моя одежда там, все документы. Жить там я не смогу, но кое-что забрать мне будет нужно.

– Хорошо, сразу после допроса мы с вами поедем туда, а потом я заново опечатаю дом. Алиса Геннадьевна, скажите…

– Называйте меня просто Алисой, – попросила я. – Вы каждый раз спотыкаетесь на моем отчестве.

– Хорошо, – обрадовался Чайка. – А то действительно, пока выговоришь… Итак, Алиса, скажите, вы подозреваете кого-нибудь в убийстве вашей подруги и… кем вам приходилась Агата Карловна?

– Никем. Она была тещей моего мужа, ну, от первого брака. Он ее любил, я тоже хорошо относилась. Муж после смерти велел мне опекать Агату. На ее содержание выделялись средства из какого-то фонда. Теперь пожертвования прекратятся.

– Эти суммы были велики?

– Нет. Хватало на скромное содержание.

– В доме были ценные вещи?

Я пожала плечами.

– Пожалуй, да. Мои драгоценности, две шубы, а Агаты тоже была норковая шуба, но не очень новая. Хотя, если ее убили, чтобы ограбить, этого вполне хватило бы, чтобы выручить тысяч пять-шесть долларов. Ну, не считая моих цацок.

– А какие у вас были драгоценности?

– Муж дарил мне много украшений. Их не нашли?

– Перечислите, пожалуйста, – уклончиво попросил Чайка, не отвечая на мой вопрос. Я честно перечислила, добавив:

– Я могла что-то упустить. Бриллианты я редко носила, разве что на какие-то приемы, где никак нельзя было выглядеть простушкой, а в театре мои украшения вызвали бы зависть. Так что у меня было еще много украшений из бисера и полудрагоценных камней, которые стоят гроши. Их тоже перечислить? Учтите, их было очень много.

– Драгоценностей мы не нашли, – хмуро сказал Чайка. – А вот бусы из бисера были разбросаны в вашей спальне. Где хранились драгоценности?

– В старинном секретере в спальне Агаты, – ответила я. – там есть потайной ящик. Его очень трудно открыть, там сложный механизм.

– Да? – удивился Чайка. – В протоколе… да… точно, в протоколе ничего об этом не сказано. Может быть, убийца не нашел ваших драгоценностей. А деньги вы тоже хранили там?

– Нет, – помотала я головой. – Это не очень удобно. Я же сказала – там сложный механизм. Деньгами мы все-таки пользовались чаще и хранили их по простецки, в шкафу под бельем. Там, знаете ли, были не те суммы, чтобы их надо было прятать. В основном все средства у меня были на кредитке, из фонда Агате тоже все переводили на карточку.

– Мы поедем в ваш дом и вы покажете, где хранили драгоценности. Заодно проверим, не пропало ли что из дома, – пообещал Чайка. – Алиса, где вы были между восемью и одиннадцатью вечера?

– В восемь еще в театре, – не задумываясь, ответила я. – У нас была тяжелая репетиция. Уехала я около девяти и сразу же позвонила Жене…

Комок подкатил к горлу. Я проглотила его и продолжила.

– …Но она мне не ответила. Я увидела, что она звонила мне несколько раз, но у меня был выключен звонок, я не сразу это заметила. В девять я поехала к моему другу, но дома его не застала, подождала его около дома, а потом поехала домой. Встретила соседку… ну и…

Чайка пододвинула мне стакан с водой. Я жадно выпила воду и кивнула. Руки тряслись, я как на грех снова увидела свои окровавленные рукава. Миронов, сидевший за моей спиной, подошел ближе, и что-то шепнул Чайке. Тот кивнул и полез в стол, вынув еще одну папку.

– Да, соседка нам рассказала, что вы подъехали к дому, поговорили с ней, а потом ринулись туда со всех ног. Она очень удивилась. А вы, похоже, нет. Вы подозревали, что с вашими близкими что-то случилось?

– А что в этом странного? – разозлилась я. – Вы же знаете. Что на меня напали в собственной квартире, требовали деньги. Мне звонили несколько раз и тоже требовали деньги…

Я вовремя остановилась, решив, что упоминать о недавнем инциденте с Гловой пока рано. Махнув рукой, я попросила еще воды. Похоже, что о моем похищении ни в милиции, ни в прокуратуре еще не знали. Я же решила пока не открывать всех карт. Да и что бы они сделали Глове? Смешно…Чайка открыл папку и вынул из нее пачку фотографий и пододвинул их мне. Я с интересом уставилась на них, а потом зажала рот рукой. На них, в довольно скверном состоянии был труп Эль-Нинье.

– Вы узнаете этого человека? – спросил Чайка. Ломаться было бессмысленно. На одном из снимков была отчетливо видна отвратительная родинка, покусанная рыбами.

– Это тот человек, который на меня напал, – невнятно ответила я, не вынимая кулака изо рта. – То есть, мне кажется, что это он. Очень похож, но тут понять сложно…

– А так? – спросил Чайка и подсунул мне еще одну фотографию. На ней был Эль-Нинье еще в живом состоянии. Фотография явно была сделана в местах не столь отдаленных. На Эль-Нинье была тюремная роба, волосы были острижены под ноль, а под фото восьмизначный номер.

– Да, это он, – кивнула я. – Выходит, что вы все время знали, кто он?