Козырная пешка

Я хотела остановить льющуюся на меня воду, но боялась, что как только эти шелестящие струи остановятся, вернется боль и мужчина, избивший меня. Но мне было так холодно, очень холодно в этой воде, что я не выдержала и потянулась к краю ванны. Все тело, словно ожидая этого движения, протестующее вскрикнуло. Я застонала, но тут же прикусила губу, опасаясь, что ОН еще где-то поблизости, услышит мой всхлип и придет.

И тогда я умру.

Вода продолжала шуметь, но больше я не слышала ни звука. Неужели он ушел? Медленно, не сводя глаз с двери, я нащупала кран и опустила рычаг вниз. Странно всхлипнув, вода из душа перестала течь. Я сдвинулась в сторону, подо мной зажурчало, вода с шумом уходила в слив. Я вновь потянулась к краю ванны и, уцепившись за него пальцами, потянула тело прочь их этого устрашающего белого лона. Неуклюже перекатившись через бортик, я рухнула на пол, взвыв от боли. На зеленый коврик текла смешанная с кровью вода. Я упала навзничь и начала выть, как раненная волчица.

Сколько я лежала на полу? Время, как говорили сумасшедший Шляпа и Мартовский заяц – Время – существо разумное. Я выла и выла, смешивая слезы с текущей с головы водой, пока не стала захлебываться и кашлять. Время снисходительно смотрело на мои корчи, не забывая двигать свои стрелки. Мне показалось, что прошла целая вечность.

Нужно встать. Нужно двигаться.

Свои силы я преувеличила, потому что встать, то я встала, а вот идти совершенно не могла. Пол сразу же вздыбился у меня под ногами, и я едва не раскроила себе череп об унитаз. Только в последний момент я вцепилась в дверной косяк, и оттого удержалась на ногах.

Нет, так дело не пойдет…

Я села на пол и привалилась к стене. Ощущение дурноты постепенно проходило. Я подняла глаза вверх. Потолок качался, словно я плыла в сильный шторм в небольшом суденышке по бурному морю. Меня снова замутило. Хорошо, что унитаз был рядом.

Нужно добраться до телефона. Эта здравая мысль посетила меня, как только мне стало чуть-чуть полегче. Нужно позвать на помощь. Не помню, требовал Эль-Нинье, чтобы я не обращалась в милицию, но я лично не собиралась подчиняться его требованиям. Но сейчас не до милиции. Мне нужен врач, а еще лучше верная подруга, которая поможет. И Агата, черт побери, Агата… Она наверняка сходит с ума в пустом доме, хотя никогда не признается в этом.

Трубки на базе не было. Где она валялась, я не знала. Я нажала на кнопку и услышала противное пищание где-то в спальне. Да, кажется, я оставила телефон там. Но расстояние между спальней и ванной казалось мне непреодолимым. Нет, я не доползу… Где мой мобильный?

Сумка валялась здесь же в прихожей, но почему-то на полу. Рядом находилось ее содержимое: свернутые вчетверо бумажки, косметичка, раздавленная помада… Телефона не было. Проклятый Эль-Нинье унес его с собой.

Трубка продолжала пищать. Я всхлипнула и поползла в спальню на четвереньках, оставляя за собой мокрый след. Женька, только бы ты была дома… Я не могу позвонить тебе на сотовый, потому что номер вбит в мой мобильный, и я его не помню… Вечер. Уже темно, ты должна быть дома, если не убежала на свидание… Пожалуйста…

– Ты что, с ума сошла, – сонно пробурчала Женька в трубку. – Второй час ночи…

– Женечка… – прошелестела я. – Женечка…

– Алиса, ты где? Что с тобой? – перепугалась Женька. – Я тебе домой звонила, Агата на меня наорала… Она думала, что мы вместе. Ты где?

– Я… – мне потребовалось осмыслить и внятно донести до Женьки, где я находилась, – я дома… в маминой квартире… Я совсем рядом…

– Тебе плохо? – тоненьким голосом спросила она. Я поняла, что она до смерти напугана и сама сейчас заплачет. – Что случилось?

– Я… Меня избили. Женя, приходи… Мне очень больно…

Женька бросила трубку, даже не дослушав меня. Я выпустила трубку из рук и легла на ковер. О том, чтобы перебраться на кровать, я не могла даже мечтать. Я закрыла глаза и почти сразу же услышала шум в прихожей. Женька влетала в квартиру и заорала:

– Алиса, ты где?

«Здесь», – ответила я, а точнее подумала, что ответила и провалилась в беспамятство.

Когда я открыла глаза, то увидела потолок. Самый обыкновенный потолок с неаппетитным бурым пятном от сырости на нем и жирной мухой, радостно потирающей лапки. Потолок был не моим, я бы такого безобразия не потерпела бы, оттого и скосила глаза в сторону. Стены тоже были не моими. Чересчур белыми, белеными и в таких же мерзких потеках от сырости. Рядом кто-то сопел, по другую сторону от меня кто-то громогласно храпел. Солнечные лучи оптимистично скакали по стенам. Я пошевелилась. Болело все, рука, голова, грудь… Лицо щипало и зудело, что больше всего меня испугало. Боже мой, что у меня с лицом? Нужно встать и добраться до зеркала. Я излишне резко подняла голову, и немедленно была наказана. Меня замутило, я рухнула в подушку, которая не отличалась мягкостью.

То, что сопело у меня под боком, завозилось. Надо мной возникла Женькина голова.

– Господи, как ты меня напугала! – выдохнула она. – Захожу, ты вся в кровище, квартира разгромлена…

– Я в больнице что ли? – осведомилась я.