Козырная пешка

Я взяла письмо, распечатала и прочитала написанное в нем. Содержание письма меня не порадовало. Я сидела, молча сжав в руке хрустящие листы, чувствуя, как глаза медленно наворачиваются слезами.

– Что?.. – схватившись за сердце, спросила Агата.

– Ничего особенно, – ответила я, улыбаясь сквозь слезы, – просто все как-то разом навалилось.

– Что-то плохое? – робко спросила Женька.

– Да. Ничего хорошего. Это из нотариальной конторы. Папа умер.

После развода родителей, Алиса видела отца всего несколько раз. И каждый раз она пряталась за мать, которая с удовлетворением тыкала в нее пальцем и орала отцу:

– Видишь, сволочь, как ты ее запугал!

Отец с досадой смотрел на нервную Алису, совал ей ненужных кукол и кульки с конфетами, а она не брала и плакала. Конфеты мать потом съедала сама, а куклы перекочевывали на старенький шифоньер, где и пылились всю свою жизнь. Алиса кукол не любила. Ей не нравились их пустые аквамариновые глаза, в которых не было ничего человеческого. Кукол забирала Женька, которая, напротив, играть с ними обожала, правда делала она это своеобразно. Игры у Женьки были специфические – в доктора и в парикмахера. После этих игр препарированные и остриженных кукол мама Женьки тайком выбрасывала на помойку. Отец же приходил все реже и реже, а потом перестал приходить совсем. Мать Алисы со злобой как-то рассказала дочери, что папаша завел себе другую семью.

– У него теперь жена другая, и дочка новая, – мстительно сообщила она Алисе. Алиса, по мнению матери, провинилась, заигралась на улице и забыла купить хлеба. – Не нужна ты теперь папаше своему. У него дочка послушная, во всем помогает. И женушка у него новая…

– Тоже во всем помогает? – съязвила Алиса, которой уже минуло десять лет, и мнение матери для нее уже перестало быть важным. Бабушка, услышавшая незнакомые нотки в голосе единственной внучки, отложила вязание и настороженно посмотрела на Алису, ощетинившуюся как кошка.

– Может быть, если бы ты ему помогала, он бы нас не бросил? – ехидно спросила Алиса. – Если бы ты готовила, стирала и вообще… Если бы ты на работу ходила, может быть, он не ушел бы к другой тетеньке.

– Алиса! – предостерегающе крикнула бабушка.

Мать ничего не сказала. Она оторопело посмотрела прямо в светящиеся кошачьи глаза дочери. Пауза затягивалась. В воздухе запахло грозой и озоном.

Мать сдалась первой. Она театрально всплеснула руками и убежала к себе плакать. Вскоре из ее комнаты послышались приглушенные рыдания, которым слегка не хватало драматизма и актерского мастерства. На поле боя осталась только Алиса, ощутившая, что она впервые выиграла бой, и бабушка, испуганная неожиданной агрессией внучки.

Алиса пошла на контакт с отцом, только когда ей минуло шестнадцать лет. Времена были лихие. Работы не было, бабушка умерла, поделки из бисера продавались плохо. Алиса постоянно ощущала голод. Тогда она еще честно отдавала матери все заработанные деньги, которые та бездумно тратила на всякую ерунду. Электричество в квартире уже давно отрезали за неуплату. Мать зимними вечерами читала при свечах и ложилась спать в восемь вечера, вставая в девять. Благосостояние семьи ее не заботило. Алиса же, которой предстояло в этом году закончить школу, всерьез переживала о том, куда ей пойти учиться. Большинство учебных заведений по причине дороговизны, были ей недоступны. Денег взять было неоткуда. Алиса решила пойти учиться на дизайнера, но… деньги, деньги, деньги… Размышляя о полной финансовой несостоятельности, Алиса вдруг подумала об отце. В последнее время он не привозил алименты лично, перечисляя их по почте. Этого мизера не хватало даже на еду, но из рассказов матери Алиса узнала, что папаня не бедствует, просто платить больше принципиально не хочет. Переписав адрес отца с почтового извещения, Алиса отправилась к отцу с визитом, одолжив у Женьки джинсы и кофточку.

Дом отца встретил ее железной дверью и кодовым замком. Алиса долго прыгала по мерзлому асфальту, надеясь, что из дома хоть кто-нибудь выйдет, но пятиэтажка точно вымерла. И когда Алиса уже готова была сдаться и уйти, из дома вышла старушка с авоськой. Вежливо придержав дверь, Алиса шмыгнула внутрь.

Дверь в квартиру посиневшей от холода Алисе открыла толстая деваха с тугой косичкой, черноглазая и краснощекая, с надменным сонным выражением лица.

– Чего надо? – невежливо осведомилась она.

– Мне нужен Геннадий Петрович, – с трудом, ответила Алиса. Замерла она жутко, даже язык с трудом ворочался.

– Па-а-ап, – крикнула деваха в квартиру и захлопнула перед Алисой дверь. Через минуту дверь снова открылась. Перед Алисой предстал ее отец, в синем спортивном костюме.

– Слушаю вас? – вопросительно произнес он. Алисе стало смешно и как-то горько.

– Не узнаете?

Геннадий дернул бровью.

– А должен?

Вообще то, да, – криво улыбнулась Алиса.

– Мы знакомы? – нахмурил брови Геннадий и почему-то боязливо оглянулся в сторону квартиры. Наверное, новая супруга бдила.

– Ну да. Лет шестнадцать уже.

Геннадий вытаращил глаза и зашевелил глазами, словно что-то подсчитывал. Алисе стало совсем смешно.