Козырной день

Да, март. Весна. И надобно ж такому случиться — обуяли Борисихину весенние чувства. Но попутчик оказался человеком непритязательным, все желания его сводились к стаканчику червивки. Март еще не пробрал хромого и душа его оставалась постыдно равнодушной. Обида толкнула Борисихину в объятия двух загулявших молодцов, которым приглянулась не столько дама, сколько бутылки в авоське. Хромой пугливо отпрянул в тень, и теперь уже двигался за троицей, прячась за углами, за столбами, припадая за урны, все еще слабо надеясь на справедливость.

Печальное и смешное зрелище: два типа, напившись червивки, тискают его знакомую, а он, трезвый, как дурак, промерзший и несчастный стоит за углом и ждет — не останется ли ему чего-нибудь… И кричат коты на крышах, нахально, душераздирающе и страстно кричат коты, похрустывают лужи под ногами одиноких прохожих, а он в жидком пальтишке, без денег, дышит на пальцы, переступает разновеликими своими ногами, дергает влажным носом и слушает, как сыто гогочут двое детин, время от времени прикладываясь к бутылке.

Нет, не знаем мы многострадальной жизни алкоголиков, все как-то стремимся осудить, заклеймить, потоптаться по их достоинству. Поминаем кстати и некстати пропитые деньги, разрушенные семьи, голодных неухоженных детей, — понимаем драки, прогулы и вытрезвители, а вот чтоб в душу заглянуть, да выслушать с сочувствием, да попригорюниться с ними — нет у нас на это ни времени, ни желания. А в душе-то у приличного алкоголика столько волнений, столько мыслей и надежд, сколько обид и попранной гордости, столько снесенных унижений от отдельных граждан и целых коллективов! Нет, не знаем жизни алкоголиков, не догадываемся, какое высокое и чистое пламя горит в их душах, какие трудности готовы они преодолеть и преодолевают, какие примеры самоотречения являют миру, и все ради чего — ради несчастного стакана тягучей червивки!

Это ли не бескорыстие?

Это ли не святость?

Бедные люди, отвергнутые и осужденные трезвыми, сухими, безжалостными ближними!

Да, и хромого нашли. Оказался тихим, смирным человеком, действительно, решил выпить с устатку. Магазины закрыты, а тут, как дар Божий — Борисихина. Но и винить его нельзя — кто ждет такого коварства? Простой и бесхитростный, он подтвердил алиби Борисихиной примерно до двух часов ночи. А вот, что было дальше, несмотря на все усилия установить не удалось. Сама она на этот вопрос отвечает несколько высокомерно:

— Прогуливалась. Была прекрасная погода.

— После двух ночи? — удивилась Засыпкина.

— Ну и что? Галина Анатольевна, вы не представляете, каков наш город весенней ночью!

— Красивый?

— Обалденно! — заверила Борисихина. — А кроме того… Я не могла идти домой. Муж начнет скандалить, ругаться… Испортил бы все настроение.

— А почему вы решили, что муж был дома?

— Где ж ему быть? Он у меня порядочный.

— Значит, вы не видели его дома?

— Странные вопросы задаете, Галина Анатольевна! Как же я могла видеть, если в дом не входила, а окна темные? Что я — кошка?

— Как знать… — неопределенно ответила Засыпкина.

Был ли пятый?

Евгений Борисихин вошел в кабинет и остановился у двери, ожидая дальнейших указаний. Среднего роста, чуть сутуловатый, он казался сдержанным, если не угрюмым. Его состояние можно было понять — муж спивающейся жены, за которой приходится ходить по самым сомнительным местам городка.

— Садитесь, — Засыпкина показала на стул.

— Спасибо, — Борисихин сел и отвернулся, словно вопросы уже знал наперечет и все они порядком ему надоели. Здесь он, наверно, был прав, поскольку и отцу, и знакомым, а больше всего самому себе приходилось постоянно отвечать о местонахождении жены, ее состоянии, времяпровождении…

— Вчера вы были в доме Жигунова. Что вас туда привело?

— Что привело? — Борисихин хмыкнул. — Жену искал. Мы вдвоем с отцом пришли. Он подтвердит, если что… И нашли Зинку в доме. Спала.

— Почему вы говорите, что нашли? Вам пришлось искать? Она пряталась от вас? Вам позволили искать в чужом доме?

— Хм, — Борисихин, видимо, не знал на какой вопрос отвечать и, тяжело вздохнув, посмотрел на свои руки. — Вначале Дергачев сказал, что ее нет. Я не поверил, потому что она частенько бывала у Жигунова, компашка там у них подобралась… Один другого стоят. А этот парень засмеялся и говорит… Наверно, не знал, что я муж…

— Что же он сказал?

— Говорит, зря, дескать, я пришел, что на эту ночь он берет ее себе… И смеется. Я понял, что вроде, шутит, не стал заводиться. Слегка к нему приложился, чтоб на дороге не стоял… Ткнул его рукой в живот, он и сел в снег. Тогда я прошел в дом и во второй половине нашел Зинку… — Борисихин отвернулся к окну и сощурился, будто где-то там, за двойными рамами видел вчерашнюю картину.

— Теперь об этом парне. Кто он такой?

— Не знаю. Первый раз видел.

— Ваша жена сказала, что где-то его уже встречала.

— Возможно. У нее жизнь более насыщенная… — Борисихин помолчал. — В общем, вы меня понимаете.

— Каков он из себя?