Козырной стрелок

— Этого, как его, Иванова, нашли?

— Да. Он был в ковре.

— Вытащили?

— Вытащили.

— Где он?

— В коридоре.

Генерал молча встал и прошел в конец коридора, перешагивая и обходя многочисленные лужи крови.

Гражданин Иванов сидел на полу, привалившись спиной к стене и безвольно уронив руки между ног.

— Здравствуйте, — приветствовал его генерал.

— Зда... — выдохнул воздух Иван Иванович, не поднимая головы.

Гражданин Иванов для выяснения обстоятельств и подробностей его похищения, допроса и освобождения был бесполезен, как шкаф, в котором он недавно сидел.

Недалеко от Иванова лежали завернутые в шторы, не менее бесполезные хозяйка дачи и ее любовник. Один сверток уже не шевелился.

— Живы? — поинтересовался генерал.

Майор наклонился и нащупывал на руке одного из «свертков» пульс. Пульс был очень слабый. Пульса практически не было.

Майор покачал головой.

— Умер, что ли?

— Пока нет. Но почти. А скоро окончательно. Добавлять к военным трупы гражданские было не резон. По мертвым бойцам Петра Семеновича расследование должны будут вести военные следователи. Которые это дело, чтобы сор из избы не выносить, успешно замнут. По гражданским, вполне вероятно, — УВД.

И вообще, кто считает, что спецы не переживают по поводу лишних трупов — очень ошибается. Каждый лишний труп — дополнительное расследование, которое неизвестно куда выведет. Особенно гражданский труп. Родственникам которого не заткнешь рот извещением о «гибели при исполнении служебных обязанностей».

— Слушай, майор, они кого-нибудь из твоих бойцов видели? — поинтересовался генерал.

— Нет. Никого. Как бы они увидели, когда они в мешках...

— Не видели, говоришь? Тогда давай так, тогда пусть он, — кивнул генерал на Иванова, — их освобождает. Его они уже знают, а нам светиться не след. Нас здесь не было.

Ивана Ивановича подхватили под руки, подтащили к пленникам, сказали:

— Развяжешь здесь и здесь. И пойдешь туда, — и быстро Ретировались.

Иван Иванович стоял на коленях на полу и мучительно размышлял о том, что ему нужно делать. Кажется, развязать вот этот узел. И раскрутить эту тряпку.

Иван Иванович зубами распустил узел. И смотал тряпку. На месте тряпки он увидел жадно хватающие воздух синие губы. Женские губы. И женские, наполненные ужасом глаза.

Женщина, в свою очередь, увидела окровавленное, разбитое, с лохмотьями кожи лицо человека, которого неизвестные вооруженные люди извлекли из ее шкафа. И которые потом ее...

— Это вы! — испуганно выдохнула женщина. Человек, стоя на коленях, зубами распускал узел на веревках, стягивающих тело ее любовника.

— Так вы?..

Развязав узлы на теле второго пленника, Иван Иванович вспомнил, что ему надо идти «туда», встал и, пошатываясь, побрел по коридору.

— Так, значит, вы... Так это вам... Спасибо... Спасибо! — крикнула вдогонку освобожденная женщина и зарыдала.

Иван Иванович открыл дверь и шагнул на крыльцо. Его тут же подхватили под руки, приподняли и потащили к лесу. Очень быстро потащили. Так быстро, что переставлять ноги Иван Иванович не успевал, и они волочились по земле.

Иван Иванович не понимал, кто, куда и зачем его тащит. Честно говоря, ему было все равно, куда и зачем его тащат. Иван Иванович висел на чужих руках, ни о чем не думая и ничего не боясь. В это мгновение он ощущал себя бездушной пластмассовой куклой.

Которой на самом деле и являлся.

Глава 5

Генерал Трофимов раскладывал на полу, на огромном листе ватмана пасьянс. Не из карт. Из картонных карточек. На которых были обозначены имена, клички, должности, звания и профессиональная принадлежность десятков людей. Он перекладывал карточки с места на место, соединял, разъединял, смешивал, снова раскладывал и снова соединял линиями взаимного интереса и взаимных связей.

Никто другой, кроме генерала, понять, что написано на карточках, не мог. Только он один знал, что аббревиатура 17/ДВ-4 — это генерал Петр Семенович. 26/ВВ-11 — его заживо сгоревший в собственной даче заместитель майор Сивашов. 26/СВ-4/1, 2, 3 и так далее — личный состав отдела, которым руководил сгоревший по неустановленной, но очень подозрительной причине майор Сивашов. А 26/СТВ-1.1 в нарисованном фломастером кружке — вновь выделившийся фигурант, назначенный на отдел вместо Сивашова капитан Борец. 98/ГА-122 — главарь местной преступной группировки Корольков Илья Григорьевич по кличке Папа. Масса мелких единиц возле него — его разнообразные «шестерки». 64/Ч/Т-ЗЗ — следователь УВД Старков, ведущий дело на Агрономической и на улице Северной. Цифрой 101 и буквами ЗД был обозначен он, генерал Трофимов. Потому что он тоже присутствовал на игровом поле и тоже участвовал в разыгрываемых на нем комбинациях.

Карточек было очень много, может быть, несколько сотен. И за каждой карточкой стоял человек. Однотонные карточки обозначали живых людей. Перечеркнутые крест-накрест черным фломастером — мертвых. При начальном раскладе «мертвых» карточек почти не было. Теперь перечеркнутых прямоугольников было почти столько же, сколько однотонных.