Козырной стрелок

— До меня вы ни с кем не работали?

— Так получилось... Работали. Но остались ими недовольны и были вынуждены отказаться от услуг.

— С кем вы работали? Это не праздный вопрос. Если вы нанимаете меня, я должен знать, кто был до меня. И должен знать о всех событиях, бывших до меня.

— Мы работали с генералом Петром Семеновичем.

— Который застрелился?

— Вы тоже об этом слышали?

— Я об этом не слышал, я об этом знаю! И в связи с вновь открывшимися в нашем деле обстоятельствами, с его самоубийством, я должен знать все. Абсолютно все.

— Хорошо, вы узнаете все, когда мы согласуем оставшиеся вопросы.

— Какие?

— Денежные. Сколько вы потребуете за свои услуги? — задал Максим самый тяжелый для нынешнего финансового положения партии вопрос.

— Столько же, сколько вы заплатите таможне, — сказал Александр Владимирович. — Два с половиной процента. Причем должен заметить, в отличие от таможенников мне придется очень много побегать. Они получат свое только за то, что они есть.

— Но это же... — начал было Максим, но его остановил Прохор.

— Другие варианты наших финансовых взаимоотношений, конечно, невозможны?

— Отчего же? Вполне возможны. Вы можете нанять меня по единовременным ставкам.

— По каким ставкам?

— По существующим в охранных и сыскных предприятиях. Расценки рядового частного сыскного агента — от тридцати до ста долларов в час. Но я буду брать те же деньги за день, причем по самой низкой ставке. То есть тридцать долларов за восемь рабочих часов. И по десять за переработку, не связанную с риском. Это значит, за четырнадцатичасовой день — девяносто долларов. То есть в четыре-четырнадцать раз меньше, чем вам обошелся бы агент-частник или агент охранного предприятия.

Партийцы переглянулись.

— Теперь предусмотренные прейскурантом сыскных агентств доплаты за качество обслуживания. Я продолжаю работать в органах. Значит, еще тридцать. Мое звание подполковник милиции. Это еще пятьдесят. Я буду использовать служебное оружие. Десять. Служебный транспорт. Пять. И служебные источники информации. Эта услуга тянет на сорок долларов. Плюс десять долларов на разные прочие, трудно поддающиеся учету мелочи. Итого двести тридцать пять долларов в сутки. Согласитесь, вполне приемлемая, я бы даже сказал небольшая для подобного рода дела сумма. Правда, здесь есть одно «но». Такая форма взаиморасчетов возможна только при условии месячной предоплаты.

Присутствующие партийцы шумно выдохнули воздух.

— В случае же, когда мне придется работать за конечный результат, я бы хотел иметь достойное за проделанную мной работу вознаграждение. Два с половиной процента от всей суммы.

— А ты говорил, у него истинно пролетарское происхождение, — тихо вздохнул Прохор.

— В любом случае окончательное решение принимать вам. Но должен предупредить, более дешевый вариант вы вряд ли найдете.

— Ну что решим? — упавшим голосом спросил Максим. Федор молча поднял руку. За ним — Прохор. Последним Максим.

— Принято единогласно.

Сдались идейные борцы за освобождение рабочего класса. Капитулировали перед превосходящими силами обрушившихся на них проблем. С первым наемным работником, с Петром Семеновичем, хоть и не напрямую, хоть через посредника, но еще как-то справлялись. Еще держали хорошую мину при все более ухудшающейся игре.

А здесь не смогли. Здесь капитулировали. Сдались на милость затребовавшего и получившего два с половиной процента победителя.

— Тогда будем считать, что наша с вами сделка состоялась, — подвел итог Александр Владимирович. — И чтобы не откладывать дела в долгий ящик и быстрее приблизиться к тому, что вы и я желаем, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вернее, один и самый главный вопрос — кто, кроме вас, осведомлен о партийных счетах?

— Изначально только мы, покойный Петр Семенович и еще один подполковник, который был вместе с ним.

— Фамилия подполковника?

— Лукин. Подполковник Лукин.

— Кто еще, кроме тех, кто, как вы выразились, «изначально» знал о счетах?

— К сожалению, многие.

— Кто конкретно? И как они могли узнать о том, что знали только вы, генерал и подполковник?

— Дело в том, что этот подполковник сбежал. С дискетами сбежал.

— Где он теперь?

— Погиб. То есть я хотел сказать, убит.

— Кем убит?

— Точно неизвестно. Но, может быть, Ивановым.

— Каким Ивановым? Кто такой Иванов?

— Это тоже неизвестно. Но дискеты каким-то образом попали к нему.

— Где попали?

— На улице Агрономической. Где погиб подполковник Лукин. И еще несколько человек.

— Кто их убил?

— По всей видимости, Иванов.

— С чего вы взяли?

— Генерал Петр Семенович знакомился с материалами следствия. И сообщил нам, что следствие установило, что из оружия, которым были они убиты, стрелял Иванов.

— То есть дискеты появились у Иванова после этого?

— Наверное.

— Вы пытались найти его и изъять похищенные дискеты?

— Конечно. Петр Семенович искал его все это время.

— Нашел?

— Нашел. Но взять не смог.

— Почему?

— Его бойцы были убиты.

— Кем?

— Ивановым.

Милицейский подполковник очень внимательно посмотрел на партийцев. Они несли какой-то маниакальный бред. На тему мании всеобщего преследования каким-то Ивановым.