Козырные валеты

– Мы обнаружили страничку в столе покойного, не могли понять, что здесь написано. Но мы сыщики, – Гуров виновато улыбнулся, развел руками. – Когда у нас ничего нет, мы хватаемся за соломинку, возможно, за воздух. Вполне вероятно, что эти цифры лишь суммы предстоящих трат на ремонт дачи. А если нет? Если они являются неведомой нам уликой? Отдали в лабораторию, сняли отпечатки пальцев и защитили, чтобы не залапали, не стерли.

– Что сняли отпечатки, понимаю, – спокойно сказал чиновник, первый шок миновал. – А закатали-то зачем?

– Перестраховка. Новые условия, постоянный прессинг со стороны прокуратуры и суда, – объяснял терпеливо Гуров. – Допустим, здесь записаны не карточные долги, а что-то серьезное. Мы представляем улику, снятые с нее отпечатки, а подследственный нагло заявляет, мол, знать ничего не знаю и не ведаю, а ваша экспертиза и прочие бумажки – ложь несусветная, – в тот момент сыщик уже внимательно следил за реакциями чиновника.

– А здесь, – Гуров убрал страничку в папку, – все ясно, четко, неопровержимо. Вот документ, на нем ваши пальчики, можем провести сравнительную экспертизу, не будьте идиотом, не отрицайте очевидного, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы держали эту бумагу в руках?

Тут сыщик в упор смотрел на чиновника, словно задавая ему вопрос. Гуров отчетливо увидел, как непреодолимо тянет хозяина кабинета взглянуть на свои руки. Он поборол себя, беря тайм-аут, вызвал секретаря, начал говорить о постороннем.

Ты, сука, в банде, ясно, как день, думал Гуров. Что нам данный факт дает, какие дивиденды можно извлечь из полученной информации?

Чиновник отпустил секретаря, глядя за спину сыщика, спросил:

– Что-нибудь еще? Я знаю, Якова Веткина убили, вы ведете розыск. Вам удачи, мне надо работать.

Следовало подниматься и уходить, но Гуров медлил, хотя совершенно ясно: сегодня большего не добьешься. Неожиданно у сыщика появилось желание продлить разговор, который для чиновника превращался в пытку.

– Значит, вы данную бумагу не видели? А если хорошенько подумать, напрячься и вспомнить? Может, полковник Веткин что-либо докладывал вам, а вы запамятовали?

– У меня отличная память, господин полковник! – Чиновник поднялся из-за стола.

Гуров тоже, естественно, встал, бормоча:

– Очень жаль. Большое спасибо, извините за беспокойство, работа такая. – Гуров раскланялся и убрался из кабинета.

Сыщик взглянул на тащившуюся за ним «Вольво», умышленно не прибавляя скорости.

Значит, я ушел, ты взбесился, больше испугался, приказал за мной присмотреть. А кого ты можешь послать? Да личного шофера, больше некого, рассуждал сыщик. И никакого фокуса с номерами, не оперативная служба. Мы данную машину вмиг установим, доказательств никаких, но для внутреннего успокоения очень пользительно. Сыщик решил нанести дополнительный удар по нервам высокопоставленного чиновника, подъехал к зданию контрразведки. Я повидаю Павла, а ты, сука некрещеная, после доклада своего водителя будешь лучше спать. Или не спать, а ломать голову, зачем мент отправился в контрразведку.

Заместителя начальника контрразведки генерала Кулагина не оказалось на месте. Гуров поболтал с его офицерами, заявил, что, возможно, вышел на гнездо коррупционеров. А данный вопрос, кажется, в ведении доблестных чекистов. Высшие офицеры отлично знали Гурова, не раз убеждались: с ним шутить не следует. Потому сыщика завели в кабинет какого-то полковника, призвали к гражданской ответственности, что, естественно, являлось лишь шуткой, затем сказали серьезно:

– Лев Иванович, чего накопал, поделись.

– Чего накопал? – Гуров простодушно улыбнулся. – Естественно, дерьма. Мы же золотари, а не золотоискатели. А что ищешь, то и находишь. Запах стойкий, в руки взять нечего, хотел с вашим генералом посоветоваться.

– Лев Иванович, посоветуйся с нами. Ведь Павел Константинович все равно нам поручит.

– Обязательно. – Гуров похлопал бойкого полковника по плечу. – Вот я с генералом посоветуюсь, а он сочтет нужным – поручит, тогда и узнаете.

– Лев Иванович, вы правы, – произнес мягко контрразведчик. – Но скажите по чести, не будь вы личным приятелем генерала, так дальше моего кабинета вам бы и не уйти.

– По чести? – Гуров смотрел на контрразведчика изучающе. – Не будь я лично много лет знаком с Павлом, я бы в вашу контору и не зашел. Да, вы стали другими. Но дух у вас прежний остался. Никто не виноват. Возьми нас, розыск был всегда. И нам порой не аплодировали, чаще в наш адрес матерились. Но мы разыскиваем уголовников, и люди знают, у честных ментов в работе личной корысти никогда не было и быть не может.

– А мы? – Полковник побледнел. – Мы что? Невидимых врагов разыскиваем? Мы с вами на соседних грядках.

– Оно так, да не совсем. Тут намедни работали мы по убийству… – Гуров собрался было рассказать, как чекисты на глазах Станислава собирали компру на чиновника Чекина, вовремя остановился и коротко закончил: – Ладно, всякое случается. Даст генерал добро, я с вами, господин полковник, своими сомнениями с удовольствием поделюсь.