Крабат

Он присел на кровать, прямо на аккуратно застеленное покрывало и принялся снимать пиджак. Ткань сопротивлялась, липла к рубашке, кусала за кожу.

— Не буду, Герда. И… Дай, пожалуйста, сигарету.

Буйный тигрик исчез. Девочка, внезапно став серьезной, закусила губу.

— Сейчас, папа.

Они молча курили, сидя рядом и пристроив пепельницу на стуле. Содранный с плеч пиджак Герда, подняв с пола, повесила на спинку.

— Ты можешь ничего не рассказывать, Кай, — наконец сказала она. — И я могу ничего не рассказывать. Нет, все-таки скажу. Мне снилось очень-очень страшное. Шанхай, я тогда была еще совсем маленькая. Ночью в нашу комнату вошли какие-то чужие, с оружием. Они искали Королеву… маму, ее, к счастью, не было. Меня не тронули, а няню стали бить, она сильно кричала. Я это вижу во сне и тоже кричу. Королева водила меня к доктору, он таблетки дал…

Марек обнял ее за худые плечи, девочка уткнулась головой ему в грудь.

— Только не говори Королеве про этот сон. Он очень плохой не потому, что страшный. Это про нее, про Снежную Королеву, сон, ищут маму, не меня. Я проснулась, темно, а тебя нет. Но все равно не закурила.

Отстранилась, взглянула, уже с улыбкой:

— А теперь — ты, Кай! Тебя не было всю ночь, от твоей рубашки пахнет машинным маслом и еще чем-то, не могу понять… Точно, духами Королевы! Где ты их взял? Носишь с собою флакончик?

Самое время каяться. Или — не каяться. Или все-таки солгать. Или не лгать, просто выстроить факты иначе.

— Ночью с горы сняли двух альпинистов, итальянцев. У одного — серьезная травма. Теперь он в безопасности, с ним врач, вылечит. А у наших, у Хинтерштойсера и Курца, все нормально, у них теперь даже веревка есть.

Герда вскочила, схватила мужчину за руки.

— Ка-а-ай! Вот это да-а-а! Я знала, что — герой, всегда знала! А сняли — как? На самолете?

— Сняли — и сняли, — Марек улыбнулся. — Никакой я не герой, просто новости рассказываю. А еще я видел «альпийского гонщика», который BMW 315/1, Roadster. Он действительно в Гринденвальде. Там есть трехэтажная гостиница, «гонщик» стоит справа от входа. Только не спрашивай, проколол ли я ему шины. Не проколол, новые поставят.

…Красный «Родстер» он заметил, как только открыл глаза на гостиничном балконе, куда они упали прямиком с небес. Виду не подал, но Вероника, что-то почувствовав, тоже поглядела на красное авто — внимательно, запоминая. И только потом, сцепив руки на его затылке, впилась губами в губы.

Герда отошла к столику, взяла пачку сигарет, взглянула с вопросом. Марек махнул рукой:

— Неси! И еще новость, не слишком хорошая. Самолета у нас больше нет. Роберт улетел домой, велел кланяться и обещал похлопотать, чтобы тебя приняли в юные пионеры.

— Pioner — vsem primer! — Герда задумалась. — Нет, не хочу, им курить запрещают… Держи!

Марек взял сигарету, но понял, что она — лишняя. Во рту и так горько.

В омут? Да, в омут!

— Не так давно ты уверяла меня, Герда, будто я очень сильный. Ты, к сожалению, ошиблась. А еще ты пообещала ничего не говорить Королеве, если я… закурю. Не говори, расскажу ей сам. Или не расскажу… Первый раз в жизни я не знаю, что делать, Герда! Не знаю…

Девочка не ответила. Сидела молча, сгорбившись, словно на ее плечи, затянутые полосатой пижамной тканью, легла каменная скала. Наконец выпрямилась, попыталась вздохнуть. Получилось, но не с первого раза.

* * *

— Я знала, что ящерица тебя найдет, Кай. Она крылатая, правда? И еще очень-очень красивая. На твоем месте я бы, наверно, тоже… закурила. Только я не такая красивая, у меня большой подбородок и плохой характер. И еще я никому не нужна, лишь Королеве и тебе. Погоди, Кай, дай сказать… Книжку про анатомию я прочла в пять лет, но до сих пор не могу понять, почему это называют «измена». Изменить — поменять на другое? Ты меня на что-то поменяешь, Кай?

— Я скорее умру.

— Я была еще совсем маленькая, когда умер мой отец. Его убили на глазах Королевы… мамы. Она тебе не рассказывала — и не расскажет. С тех пор Снежная Королева не может никого полюбить, у нее сердце стало ледяным. Поэтому я все время вспоминаю сказку про мальчика Кая и девочку Герду.

— Никто не умрет — и никто никого не бросит. Не знаю, как у нас теперь сложится с Королевой, но другой Герды у меня никогда не будет.

— Мне ты не изменял, Кай. Этой ночью ты спас людей, а потом выкурил сигарету, потому что тебе очень хотелось. Вот и все! Остальное в книжке про анатомию, но она скучная. Не надо рассказывать Королеве. Ей будет плохо, а я этого не хочу. И ты не хочешь.

— Это нечестно, Герда.

— Улетать на целые месяцы ради каких-то черных котлов тоже нечестно. Значит, у ящерицы такие же духи, как и у Королевы? Жаль, что она зеленая и в пупырышках. Зато фактурная.

— Точно! Хорошо, что напомнила. Мне сегодня же надо повидать одну женщину…

— К-кай! А сколько ты… сигарет выкурил? Ты сказал, что… две. Нет, три! Ой, Кай, а так тоже можно?

6