Крабоид

Я повернулся к тому, что в автомобиле, он не смотрит в нашу сторону, торопливо роется в проводах, шипит сквозь зубы.

– Вылезай, – велел я, – и приведи экипаж в порядок.

Тот прорычал, даже не поднимая головы:

– Чего? Ты совсем мудак?

– Все восстанови, – пояснил я. – Стекло… и все, что испортил.

Он сказал люто:

– Остряк, да? Я тебя, тварь…

Правая рука выхватила нож, он толкнул дверцу. Я отступил, давая выйти. Если возжелал ударить, то нужно позволить ему это сделать, потому что, если я правильно понял Марианну, нельзя преступника наказывать только за то, что преступник. Может быть, он уже не преступник, что-то в людях меняется, хотя я не понял, как это, но сейчас могу наказать только за то, что разбил стекло и что-то повредил в автомобиле по мелочи.

– Беги, сволочь, – велел он и отвел руку назад для удара.

– Но я же прав? – спросил я. – А ты нарушаешь закон и порядок.

– А ты, выходит, гребаный ментяра? – спросил он. – Беги, пока цел!

– Все исправь, – повторил я.

– Повторять не буду, – сказал он с угрозой.

– Да я все понял, – ответил я. – А ты?

Все еще глядя мне в лицо, он с силой двинул руку с ножом вперед. Я снова позволил войти в мое тело этому блестящему острию без сопротивления по самую рукоять.

Пальцы уперлись мне в то место, что называется животом. Человек оторопело застыл, словно только сейчас понял, что натворил. В сторонке скулит тот, что сломал о меня пальцы, а этот наконец поднял голову и встретился со мной взглядом.

– Удар вообще-то смертельный, – сообщил я. – У меня право на самозащиту согласно статье. Адекватную.

Он в испуге разжал пальцы и отдернул руку, но отступить не успел. Я выдернул нож и воткнул в его тело точно в то же место и под тем углом, чтобы лезвие, минуя ребра, вспороло главную мышцу, качающую кровь, в народе ее называют сердцем.

Его ноги подкосились, а когда начал опускаться на асфальт, я повернулся к автомобилю. Стекло никак не поддавалось моим усилиям, я не сразу понял, что хоть и неживое по здешним меркам, но это уже не просто песок, а песок с перестроенной структурой, так что не в моей власти.

Второй еще выл, опустившись на колени и нянча у груди искалеченную руку. Кровь течет мелкими струйками и капает на такой же темный для него асфальт.

На меня взглянул снизу вверх с ужасом, а я сказал доброжелательно:

– Ты меня ударил. Я в ответ, согласно закону и порядку, должен ударить тебя, чтобы все правильно, верно? Зуб за зуб, око за око, кровь за кровь…

Он проговорил, заикаясь:

– Но… я уже пальцы сломал…

– Тогда ладно, – сказал я, – отпускаю. Но в следующий раз лишу жизни, согласно статьи Уголовного кодекса. Только своего дружка забери. Он уже неживой, но все равно забери.

– Спасибо, – пролепетал он жалким голосом, – спасибо, господин дьявол…

Он что-то прошептал еще, я расслышал все, но разобрать не сумел, да и слово «дьявол» ни с чем связать не мог, решил, что просто ослышался, я же теперь стараюсь воспринимать звуковые волны, что издают ротовые аппараты людей и мелких зверьков, что живут в некоторых квартирах, и не позволяю себе слышать больше, чем люди, чтобы не раскрыться.

Глава 2

Марианна и Шерлок еще спят, повернувшись один к другому спинами. Я от двери неслышно переместился прямо в свою постель, но одеялом пришлось укрыться самому, искусственное, что значит с перестроенной структурой, вне моей власти, что озадачивает и раздражает, а еще наполняет угнетающим чувством беспомощности.

Некоторое время продолжал просматривать телепередачи, хотя сам приемник выключен, но теперь, когда знаю, для чего предназначен, могу обходиться и без него, одновременно поглядывал на Шерлока и Марианну.

Вообще-то телепередачи смотрю чаще, чем об этом знает Марианна, эти существа могут заниматься только одним делом, даже когда вроде бы двумя, то на самом деле просто перескакивают с одного на другое и обратно, я же могу смотреть телепередачи и общаться с Марианной и Шерлоком, воспринимать сразу все каналы, это нетрудно. Гораздо труднее понять жизнь и цели этих существ, что пока вообще не удается, как говорят здесь, от слова «совсем».

Холодок пробежал с головы до пят, я с изумлением понял, что очень хорошо скопировал организм этих существ, у них это называется ощущением страха. Я же не просто оказался на этом комке, а был создан прямо из него.

Точнее, создался. Я хорошо помню, что это было мое желание, а до того момента меня словно не существовало. А если и существовал, то где-то и как-то иначе. Наверное, существовал, иначе откуда это смутное чувство некой громадности, который сейчас нет… и даже ощущение, что вот-вот некий канал откроется, и я узнаю все-все?

Я снова передернул плечами, тело помнит, как материя, из которой состоит планета, в одном месте вдруг начала преобразовываться, создавая меня, мучительно страшное чувство одиночества…

– Кем я был? – пробормотал я вслух, нужно тренировать вербальные способности. – Частью чего-то целого?.. Микроскопической частью немыслимо огромного и всемогущего?..

В голове начало пульсировать часто и с силой. Появилось незнакомое ранее ощущение боли, странное и нехорошее чувство.