Крабоид

А теперь эпохи, которые измерялись сотнями миллионов лет, проходят в течение жизни одного человека. Вон Шерлок рассказывал, что его дед застал дикие, как говорит, времена, когда не было ни телевидения, ни холодильников, ездили на лошадях, а о будущих сексуальных революциях никто и подумать не мог.

Марианна вернулась с кухни, строгая и чистенькая, сказала с достоинством:

– Спасибо, Крякожабер. У тебя хороший кофе, а все остальное хреновое. Даже пицца, хотя девочка, что приносит, наверняка очень услужливая, если такую пиццу жрешь.

Крякожабер повернулся на стуле в ее сторону:

– Что?.. А-а, уже уходишь?..

– Крабоид тоже, – уточнила она. – Думаешь, двух психов оставлю вместе?.. Слишком большой риск! Еще искусаете друг друга или один другого. Когда слишком умничают, всегда либо дерутся, либо пьют, а потом все равно дерутся.

Он с неловкостью улыбнулся, провел ладонью по лицу.

– Ну, ты слишком… категоричная. Хотя вообще-то прогресс двигают психи.

Я тоже поднялся, повинуясь ее строгому взгляду, уже знаю, им тоже можно отдавать приказы.

На улицу мы вышли молча, я двигался с Марианной рядом, не отходя ни на шаг, а когда она села за руль, сказала мне чуть потеплевшим голосом:

– Пристегнись… Ничего не поняла, о чем вы говорили… А еще память потерял! Как можно такое помнить, если потерял?

– Так это не помню, – пояснил я, – просто знаю. Это же так просто!.. Во Вселенной все просто и ясно, хотя сколько чего в ней сказать точно нельзя, каждое мгновение рождаются миллионы звезд, недозвезд, протозвезд, псевдозвезд и призрачных звезд, не считая звезд корпускулярных и дискретных… это если пользоваться языком, которым вы с Шерлоком общаетесь, а так вообще-то Вселенная намного разнообразнее.

Она бросила на меня дикий взгляд, даже автомобиль дернулся под ее ладонями на баранке.

– Вы с Крякожабером сумасшедшие. С вами была молодая женщина с двумя сиськами, а вы даже не попытались… Обидно. Да ладно, прикалываюсь, не смотри так! Вообще-то даже хорошо, я с людьми сидела, а не с самцами, хоть что-то почти праздничное в буднях жизни… Может, ты вообще инопланетянин?

Я покачал головой.

– Точно нет.

– Знаешь?

– Чувствую. И вообще, я уже говорил, никакой инопланетной жизни нет.

Она охнула.

– Что, нигде-нигде?

– Нигде-нигде, – повторил я, подумал и добавил уже уверенно: – И даже здесь непонятно, как и почему появилась.

Что-то в моем голосе прозвучало такое, что она посмотрела на меня со страхом и даже сгорбилась, надолго умолкла, обдумывая что-то свое, а я перебрал все, что со мной случилось за все время, как я возник, решил, что в самом деле какой я инопланетянин?

Я что-то намного более серьезное и важное, чем еще один вид плесени, зародившейся где-то в пространстве.

Первое воспоминание было о пучке элементарных частиц, как их называют здесь, потом дальше и сложнее, образование звезд и галактик, наконец из звезд третьего поколения начали образовываться настолько сложные структуры, что становились все менее управляемыми, а здесь так и вовсе произошло что-то не поддающееся осмыслению…

Так что Крякожабер, как ни странно, прав. Хотя откуда он мог узнать такое? Или он тоже часть Вселенной?

Марианна остаток дороги молчала, а я снова подумал о своей миссии, в которой много непонятного. Если Вселенная хотела уничтожить биологическую жизнь, ей ничего не стоит рассыпать на элементарные частицы весь этот сектор пространства с множеством галактик, пустяк для ее масштабов, но вместо этого послала часть себя в самый центр этого невероятного образования!

И вот я здесь с той же миссией уничтожить всю биологическую жизнь, хотя, как уже понимаю, Вселенная могла бы сделать это и сама. Тогда почему?

Разве я сделаю лучше?.. Нет, здесь что-то другое…

Если бы, мелькнула назойливая мысль в который раз, температура на Земле чуть-чуть поднялась или едва-едва понизилась, биологическая жизнь погибла бы. Да и зародиться бы не смогла.

Да и вообще планета просуществует недолго, совсем недавно была слишком горячей, даже раскаленной, но температура постепенно и неуклонно снижается, и вскоре здесь условия для жизни исчезнут вовсе. Диапазон ее возникновения и существования всего в пределах ничтожного миллиарда лет, Вселенная за это время только и успеет подумать «Cogito ergo sum».

Но здесь, как будто изначально предусмотрено, еще восемь планет. Почти все могут поочередно принять эту жизнь чуть позже, когда ближайшие сгорят в огне расширяющегося Солнца, зато на дальних поочередно возникнут благоприятные условия.

Но, судя по словам Кракожабера, у людей более амбициозные планы. Основная масса народа просто живет, но небольшая группа, рассеянная по всей планете, говорит, что очень все скоро изменится. И человек перестанет быть человеком, превратится в нечто более могущественное настолько, что начнет перестраивать по своим непонятным прихотям Вселенную.

Именно это меня почему-то тревожит больше всего. Но еще больше, как теперь понимаю, тревожит пославшую меня Вселенную.

Глава 10