Краденая магия. Часть 1

«В то время она еще не входила в состав Империи. А Огинские же изначально — польский княжеский род, даром что Рюриковичи…»

— Все это, конечно, очень познавательно, — бросил я. — Но что вы, Василий, снова делаете у меня в голове?

«Осмелюсь заметить — отнюдь не в голове. Выражаясь образно, я бы сказал — в сердце, а говоря тривиально…»

— Ага, только гигантского паука мне в сердце для полного счастья и не хватает! — каким-то образом сумев перебить этот внутренний голос, фыркнул я.

«Ну да, конечно… — обиженно выдал на это Василий. — Куда нам, с мохнатыми лапками, пусть даже и золотыми — в сердце самого молодого князя Огинского-Зотова! Там все место под боярыню Морозову зарезервировано! Ну и отдельный темный уголочек для молодой графини Воронцовой выделен!»

— Что за бред?! — совершенно искренне возмутился я. — Надя… Надежда Александровна мне как сестра! А уж насчет заразы Миланы… — просто-таки задохнулся я от возмущения.

«Видали мы таких сестер! А от ненависти до любви — миллимерлина маны не залить! Сие уже к вопросу о госпоже Воронцовой.»

— Чушь! — сердито отрезал я.

«Чушь — это подавать документы в Федоровский кадетский корпус, когда магией не можешь даже комара прибить. А то, о чем толкую я — всего лишь любовная чепуха. С каждым может случиться. Не из нашего брата конечно, но среди людишек — завсегда!»

— Да что ты вообще ко мне пристал?! — взвился я уже едва ли не в ярости. — Чего приперся?!

«Ох уж и манеры у вас, молодой князь… — словно бы вздохнул Василий. — Вам правду, а вы: «пристал», «приперся»… Да и на брудершафт мы с вами, кажется, не пили…»

— Простите, — почему-то почувствовав себя пристыженным, пробормотал я.

«То-то же, сударь! В свою очередь приношу извинения за некоторую навязчивость — возможно, и в самом деле мною допущенную. Прежний хозяин требовал от меня исключительно честных ответов, так что я и забыл, что правда, бывает, колет людям глаза…»

— Прежний хозяин?

«Если вы вдруг не заметили, сударь, Сергей Казимирович нас покинул!»

— Заметил… — попытался было я вложить в интонацию хорошую долю сарказма, но прозвучало скорее убито.

«Сим прискорбным обстоятельством и вызвана наша с вами нынешняя беседа, — продолжил между тем Василий. — Согласно завещанию покойного, все его состояние отходит вам, сударь. Как ни печально сие сознавать, с точки зрения ваших несовершенных законов, фамильяр — такое же имущество, как дом, шкаф в сем доме, или костюм в оном шкафу. И что сознавать еще печальнее, заключив когда-то сделку с людьми, их законам, сколь нелепо они ни были бы составлены, я обязался повиноваться. Так что прошу любить и жаловать: ваш фамильяр Фу-Хао. Если угодно — Василий. Можно будет даже Вася — когда сойдемся поближе. Но вот супротив «Алибабаича» буду решительно возражать. С Сергеем Казимировичем мы через такое вместе прошли, что ему я подобное спускал. Больше же никому не стану!»

— Хорошо, — с глуповатой, должно быть, улыбкой кивнул я. — Фу-Хао — так Фу-Хао. А можно просто «Фу»? — не удержался от ехидного вопроса.