Краденая победа

для вторжения Темесы - уже не рейда одного полка, а настоящей войны на

уничтожение". Иной эта война быть не может: если Темеса захватит Джайсалмер,

весь материк станет темесской провинцией.

Выхода нет. Никакого. Что бы они ни сделали, это уже ничего не изменит. Не

исправит случившееся и бескровная победа. И сотник Удай напрасно ждет от

начальника мудрого решения. Его нет - не потому, что рават на старости лет

отупел, а потому, что приказывать больше нечего. Страна, которой Салумбар служил

с тех пор, как смог держать в руках тальвар, кончилась с гибелью Валладжаха и

адмирала. Сражаться с узурпатором нельзя, но и служить ему...

- Сотник Удай, нам приказывают сдаться темесцам, выдать всех пленных, оружие,

отшельника, заведшего роту в кусты (в Джайсалмере полагают, что он во всем

виноват), даже передать им тех, кто напал на спящих темесцев. То есть и твою

жену тоже. Темесцы на таком не настаивают, требуют просто вернуть пленных и их

оружие, и пропустить полк в Джайсалмер.

- Валладжах не мог такого приказать! - воскликнул сотник. - Вы уверены, рават,

что гонец - тот, за кого себя выдает?

- Письмо запечатано Большой государственной печатью, на гербовой бумаге, есть

и другие способы отличить подлинное письмо от раджи. Тут нет сомнений. Но

Валладжах и не приказывал. Видишь ли, сотник, пока твоя жена тут геройствовала,

там, в столице, проспали переворот. Правитель и вся его семья - убиты. На троне

Бахадур, дядя раджи, но он лишь марионетка некоего Фанцетти, посла Темесы и

главного жреца их веры в стране.

Глаза сотника округлились, рука потянулась к тальвару.

- Оставь, Удай, тальвар тут не поможет, - горько усмехнулся рават. Все-таки

врет гонец, и врет Бахадур: выход у него, равата Салумбара, есть. Под седыми

усами на губах старого воина заиграла усмешка, какая появлялась, когда он

придумывал, как выбраться из безнадежного положения. - Мы могли бы продержаться

не одну неделю, даже без помощи из столицы, но какой теперь смысл?

- Так какие будут приказы? - Он еще надеется, а если рават прикажет, готов...

- Я назначаю тебя комендантом Кангры и... наследником, так как прямых потомков

у меня нет. Не перебивай! Отныне Салумбар - твое владение, жаль, что он остался

на темесской территории. Твоя жена станет равати - она этого достойна, ваши дети

унаследуют титул. Но с одним условием.

Сотник проглотил удивление:

- Что за условие, повелитель?

- Ты примешь темесские условия, а не условия Бахадура: лучше говорить с

господином, чем с рабом, а Бахадур - раб. В дальнейшем управляй Кангрой так, как

сочтешь нужным. Считай себя наместником Джайсалмера, но перед Бахадуром особо не

прогибайся - не забывай, кто он на самом деле. Но если я ошибся, и кто-либо из

семьи настоящего раджи уцелел, в особенности его наследник...

- Слушаюсь, господин рават!

- Поклянись, что в этом случае будешь служить ему верой и правдой, как я сам

служил Ритхешвару, Аштритхи и Валладжаху. Если наследник раджи будет на

престоле, Кангра станет ему верной опорой и прикроет Джайсалмер с этого

направления. Если же он вынужден будет скрываться от шпионов узурпатора, ты

предоставишь ему убежище и поможешь отвоевать престол. Понял?

- Клянусь стрелами Великой Лучницы, и памятью моих предков, рават. Но я бы

поступил так и будучи просто сотником.

- Теперь у тебя будет для этого больше возможностей. Кстати, если из

Джайсалмера побегут люди, пусть находят приют в Кангре.

- Зачем им бежать из города?

- Затем, что Бахадур начнет преследовать очень многих. Недовольные из

простонародья и торговых каст, уцелевшие офицеры Валладжаха, даже жрецы - ты

знаешь, что он принял темесскую веру? Теперь будешь знать. Все они окажутся под

ударом, станут спасаться куда угодно. Большая часть драпанет, конечно, в Аркот,

Маюрам, может быть, даже Майлапур - что ни говори, а порядок темесцы навели, у

них просто спокойнее. Но многие подадутся и сюда. А когда будешь раватом,

запомни одну вещь: чем больше людей у тебя, тем ты сильнее. Чем меньше у

Бахадура - тем он слабее.

- А если законный наследник не объявится?

- В таком случае правь, как знаешь, - ответил рават. - Постарайся спасти

Кангру от резни. Сейчас позову жреца, и мы начнем обряд усыновления. Потом

выполню требования темесцев - не хочу, чтобы ты начинал правление с поражения. А

дальше передам всю власть тебе и заявлю об этом во всеуслышание. Иди, мне надо

кое о чем подумать.

- Есть, господин рават!

Сотник старательно, как новобранец под присмотром сержанта, развернулся.

Чеканя шаг, вышел. А старый рават вспоминал свою долгую и трудную жизнь. Как

безусым юнцом впервые в жизни поехал - еще с отцом - на войну. То была даже не

Первая Темесская, а последняя война с разваливавшейся, но в те времена еще не

попавшей под власть Темесы и довольно сильной Аркотской империей. Ее правители

не забыли, что во времена молодости Каушалии правили страной от Шаури до

Майлапура и Бхандары, от Тариссии до Манорама. Лишь немногие города на крайнем

юге и западе материка не платили Аркотским падишахам дань, в них не стояли

гарнизоны империи. Восстание Каушалиии, казалось, было обречено. Но сто лет