Краденая победа

Аркот… Говорят, каждого эта страна встречает по-своему. Его, рядового Рокетта, она встретила вечной влажной духотой Майлапура, причудливым смешением запахов нечистот, специй и благовоний, сырым и горячим морским бризом, вознесенными в синее небо пальмами, строгой простотой зданий колониальной администрации и каменной сказкой древних храмов. Едва сойдя с трапа, он сразу же окунулся в разноязыкий гвалд припортового рынка, рев и мычание скота, суету повседневности у застывших в камне древних барельефов. Страна оказалась поразительно пестрой, красочной и яркой. В ней сочетались роскошь дворцов и нищета крытых пальмовыми листьями хижин, мудрость тысячелетий — и шарлатаны-гадальщики на рыночной площади, изумительно яркие и красивые женские наряды — и одетые в них усталые, преждевременно постаревшие и осунувшиеся женщины. Блеск и нищета, грязь и красота шли рука об руку и удивительным образом соседствовали, дополняя друг друга в облике людей, зданий, деревьев и водоемов.

Но надо всем чувствовалась новая власть — холодная, отстраненная, беспредельно чуждая власть Темесы. Здесь она была куда откровеннее и увереннее, чем в Эрхавене. Тут ей не надо было рядиться в одежды терпимости и играть в бирюльки самоуправления. Тут она ясно давала понять, кто — раб, а кто господин.

Выгрузка из трюмов, построение. Рота слитно подняла мушкеты «на пле-чо!» и, чеканя шаг, распугивая черных от грязи и загара ребятишек, двинулась к казармам. Открывшийся новой стране, можно даже сказать, новому миру, Рокетт почувствовал, что его отделяет от этого мира незримая стена. Незримая, но и несокрушимая. Он здесь чужой. И никогда своим не станет, даже по праву завоевателя.

А еще поразило многолюдство — казалось, город заполняла ярко и в то же время бедно одетая толпа. Куда до этого столпотворения сонному, дремотному Эрхавену! Тут била ключом жизнь — хоть и жизнь подневольная. Улицы и базарные площади заполняли тысячи, если не десятки тысяч человек, людское море колыхалось, как прибой, билось в стены вставшего на господствующей высоте серого, приземистого форта. Билось — и откатывалось назад, бессильное вытолкнуть из своей страны кусок далекого северного государства…

Сон летел дальше. Теперь он — только что зачисленный в Особый батальон и поставленный на довольствие «разведчик».

— Сир капитан, разрешите обратиться?

— Ну, — буркнул Сюлли. Тавалленец, да и то родом не с побережья, а из предгорий, он изнемогал от жары, выправка не давала ссутулиться и шаркать ногами по пыли, но по лицу под раскаленной каской тек пот. — Говори, разрешаю.

— Если их так много, а нас так мало… почему мы правим этой страной?

— Хороший вопрос, рядовой. А правим мы потому, что у них каждый сам за себя, а мы заодно. В Аркоте народу не меньше, чем на всем нашем материке — но аркотцев нет, а есть маллы, теджари, аркистанцы… джайсалмерцы и еще уйма народов и племен. А в каждом из них — уйма каст, а в каждой касте… ну, тоже каждый гребет под себя. Они не могут вместе делать одно дело, мы всегда можем натравить одних на других. В этом наша сила и их слабость. Впрочем, разве не так у вас в Эрхавене?

Массивные чугунные ворота (прошибешь только из пушки, да и то в упор) отворились, через ров с зеленой вонючей водой перекинулся подъемный мост. Под двумя с лишним сотнями сапог доски противно завибрировали, но мост выдержал. Когда колонна втянулась на крепостной дворик, ворота с лязгом захлопнулись, словно отсекая прошлое. В этот миг, наверное, каждый в роте осознал, что начинается новая жизнь. Со старой покончено.

Их встречал комендант города, целый дивизионный генерал Бастиани. Он выехал на белом коне, безумно дорогом в этих краях, на поясе сверкала сабля в золоченых ножнах, на нем был новый форменный камзол и, вместо раскаленной каски — пробковый шлем. Генерал бодро (уж он-то точно отсиживался в прохладных покоях, а не рвал глотку на плацу) говорил о том, что, милостью Единого-и-Единственного, Темеса правит этой землей. Ее владычество несет свет истинной веры и цивилизации в эти дремучие края, а туземные правители склонили головы перед темесской властью, ибо не в их силах тягаться с Владычицей морей Темесской Конфедерацией. Лишь одно государство не признает власть Темесы — Джайсалмерское царство, им правит алчный и жестокий правитель Валладжах, но и джайсалмерскому народу вскоре будет дарована свобода. И еще много о чем, застывшие в строю под палящим солнцем солдаты не запомнили.

Потом их повели в казармы, потом в столовую, а потом… Потом была служба. Лишь недавно роту снова погрузили в каравеллу и морем отвезли в Маюрам. Тут роту подчинили подполковнику Меттуро и поставили задачу — двигаться на Джайсалмер. Тянулась бесконечной лентой пыльная дорога, порой попадались многолюдные и в то же время сонные деревни. Косились, выглядывая из-под покрывал, на колонну женщины, застигнутые, когда набирали воду в кувшины у реки. Они безошибочно угадывали: раз по их земле опять маршируют чужеземцы, ничем хорошим это не кончится.