Краденая победа

Комнатка была совсем крошечной — может быть, тут было помещение для прислуги, какая-нибудь кладовка или гостиная. Кто скажет наверняка после нескольких часов кровавого безумия, когда одни дрались за раджу, другие — за его дядю, третьи старались отсидеться по темным углам, выждать, кто победит, а четвертые тащили все, что оставалось без присмотра? Тут нашлись простенькие топчаны, что и определило судьбу комнатки. На попечение лекарю передавали раненых, кого еще можно было выходить. Когда мушкетная пуля пронзила грудь адмирала и швырнула старого воина к ногам правителя, именно сюда отнесли его соратники. Полчаса спустя над адмиралом хмурился, поджимая губы и едва скрывая страх — лекарь. Увы, не армейский, знакомый с ранами не понаслышке, а дворцовый, если что и лечивший, так только насморк или кашель. Но хорошо, что в кутерьме нашли и такого.

Еще недавно в комнатке было свежо, сквозь небольшое окошко виднелось ярко-синее небо и дул освежающий ветерок. Теперь здесь пахнет, как подобает полевому лазарету — кровью, бинтами и болеутоляющими снадобьями.

Дверь отворилась, в импровизированный лазарет вошли несколько воинов, в одном из них почтительно склонившийся лекарь узнал своего владыку.

— Встань, нет времени, — произнес Валладжах. — Где адмирал?

— Здесь, повелитель…

Раджа склонился над человеком, который служил отцу, деду, а ему стал не столько слугой, сколько лучшим другом, советчиком и воспитателем. Лишь с ним Валладжах мог не изображать из себя всезнающего, не ведающего колебаний правителя, мог быть таким, как есть. Да еще в постели с рани Кайкеей…

— Адмирал, — негромко произнес молодой правитель. — Вы меня слышите?

Раммохан Лал умирал — это понимал не только лекарь, но и повелитель, и все окружающие. Лицо приобрело землисто-зеленый оттенок, смертная бледность пробилась даже сквозь природную смуглость, помноженную на загар. Ведь под открытым небом, а то и просто на палубе корабля, адмирал провел куда больше времени, чем во дворцах и крепостях. С каждым выдохом на губах пузырилась кровь, она стекала и окрашивала багряным седую бороду. Несгибаемая воля пока была сильнее смерти — адмирал не раз и не два, на море и на суше, находил выход из безвыходных ситуаций, вот и теперь верил, что сможет выстоять в схватке со смертью. Он нужен повелителю, Валладжах еще молод и неопытен, он неглуп, но может совершить промах, а сейчас любой промах смертелен для страны.

Но даже стальная воля адмирала была бессильна остановить кровь и уходящую вместе с ней жизнь. Пробитую пулей грудь перевязали — кровь тут же пропитала повязку, а каждый вдох стал пыткой. Наверное, даже попади он живым в руки мятежников, ему бы не довелось пережить таких мук. Но из груди адмирала без флота не вырвалось ни стона.

Быть может, что-нибудь смогли бы сделать лучшие лекари, но где их теперь найдешь?

— Повелитель! — прохрипел он. Адмирал не надеялся, что Валладжах услышит, что он вообще где-то рядом, но над ним склонилось знакомое лицо.

— Да, Лал? — сейчас рядом никого не было, кроме дворцового лекаря, а тот пользовал самых знатных людей страны и был своим. — Что, друг?

— Не… сдавайся… этим, — произнес адмирал, и хотя крови на губах стало больше, голос Лала зазвучал отчетливее. — Они… легко обманут.

— Но они захватили женскую половину! — воскликнул Валладжах. — Моя семья — у них в руках!

— Если повелитель… сдастся, они захватят всю страну! — Даже сейчас на лице адмирала появился нешуточный гнев, но адмирал закашлялся кровью и вынужден был замолчать. — А за их спиной — Темеса. — Впрочем… решать тебе.

— Лал, я предложу им живыми выйти из города в обмен на заложников. Не больше.

— А если… потребуют, чтобы ты… отрекся от престола?

— Если будет нужно, напишу, что скажут. Но тогда живыми их не выпущу. Я пойду, старина — надо скомандовать…

— Нельзя… писать… они… обма…нут, — просипел умирающий.

Правитель не слышал, он уже выходил из лазарета. У двери к нему молча присоединились несколько гвардейцев с обнаженными тальварами. Так же безмолвно, чеканя шаг, они двинулись вслед за правителем. Радже полагалось бы ехать на переговоры в паланкине — но где его сейчас найдешь? Важнее остановить бессмысленное кровопролитие. Мясорубка во дворце на руку только Темесе.

Так, вот он, коридор, ведущий в женские покои. Сюда Валладжах ходил, чтобы увидеться с женой, отдохнуть от трудов по управлению страной и, ненадолго перестав быть «солнцеликим повелителем», стать просто любящим мужем, с недавних пор — и отцом. Воспоминания о ласках жены полоснули по сердцу тупым клинком, стало совсем тоскливо. «Что угодно сделаю, а ее вытащу. А этих… на кол!!!»