Крадётся незаметно он!

Поэтому, весь первый час пути, Кут тщательно принюхивался и слегка отстал от молчаливой группы людей. Что было несколько странно. Обычно в такие моменты, если в группе был ещё кто-то, кто шёл за вожаком, вожак не умолкал. А порой он не умолкал и тогда, когда они шли вдвоём. Порой у Кута даже начинала болеть голова, и в такие моменты он уходил немного в сторону. Нет, не в речах дело, хотя они и раздражали своим бессмысленным гулом. Просто поток образов, источаемый людьми, переполнял чашу, их было слишком много. Ладно, если бы он понимал хотя бы половину. Но ведь они думали, о чём попало! Мелкие коричневые твари, мясо которых ему не нравилось, а их поведение и внешность заставляли его презирать их – даже они не были так безумны как двуногие. В их мыслях хоть какой-то смысл был. К сожалению, отсечь поток этого «белого шума», Кут мог только одним способом – слегка отстать…

Когда он начал понимать из этих образов больше, чем обычно, Кут не знал. Он и не помнил, что когда-то, не понимал образов и мыслей, сейчас легко читаемых его разумом.

В голове Велеса часто крутились непонятные мысли, почти все они - слова, Кут не мог их разобрать. Это было похоже на писк стаи крыс. Каждый писк что-то значил для других крыс, но Кута только бесил. И голова потом болит от этих писков. Почему они не воют или не рычат? Ведь так всё намного понятнее. Этот вопрос, он себе задавал. Не так, как двуногие, но это был полноценный вопрос. Просто более быстрый, не отягощенный словами.

В общем, Кут, когда начал понимать часть слов, смог связать их с образами – так и понял их значение, так вот с того момента он вдруг осознал, насколько медленны двуногие. Наверняка, именно поэтому на них так легко охотиться.

Думать нужно не словами – они замедляют. Его мысль, прежде, была очень простой, он не помнил, что прежде она была такой, не помнил, что когда-то мыслил только по одной схеме. Вот сейчас, он учуял плоть. Запах коснулся ноздрей, перед глазами возник туманный образ добычи, и он тут же свернул по направлению запаха. Никаких слов, коими сопровождали свои действия двуногие – запах и сразу реакция.

-Кут! – Донеслось за спиной. Это его имя. Это он знал всегда.

-Мать твою! – А этого он так понять и не смог. Образ, связанный с этими не редкими звуками, издаваемыми двуногими, был крайне туманным, какое-то пятно. И у каждого двуногого, эти слова сопровождали всегда такие вот пятна – их отличал только цвет и форма кляксы.

Он так и не смог определиться, что это значит, но, почему-то, запомнил. Наверное, потому что эти слова частенько сопровождала ещё и эмоция. Он такую испытывал, когда охотился один – напал на кабана, а их там оказалось сразу три взрослых и десяток помельче. На силу спасся. Так вот, лёжа голодный под кустом, он тогда всё ночь выл и ощущал нечто подобное. Такие вещи Кут всегда помнил – не знал почему, но помнил. Может быть, это было важнее всего прочего. Ведь с тех пор он не нападал, не убедившись, что не столкнётся с сюрпризами, что сможет убить свою добычу и съесть её. Ещё он такое испытывал, когда они встретили других, таких как они. Рут выступил вперёд и долго скалил клыки, рычал. А они обнюхивали его. Потом он стал обнюхивать их, познакомились…, их было трое, тех, таких как они.

На полянке в лесу, встретилось пятеро. Двое ушли. Потом ушли ещё двое. И Кут остался один.

Он пытался идти за Рутом, но тот рычал и скалил клыки. Кут не сдавался и Рут укусил его за лапу, не сильно, даже крови не было…, в ту ночь Кут спрятался под кустами и тоже долго выл.

То, что испытывали люди, говоря «мать твою!» было похоже на те его чувства. Не так остро и не так сильно, но чувство то же самое. Сейчас, преследуя запах, Кут вдруг понял, что хочет знать слово, которое бы обозначало это чувство. Не обязательно слово – любой звук, который бы стал знаком именно для этого слова. Наверное, впервые в жизни, он спросил себя – зачем ему это?

Запах становился сильнее и глупости мышления, заимствованного у двуногих, отлетели на сто десятый план. Мясо рядом. Он выскочил из-за холмика и увидел их. Перед глазами пронеслась туманная картинка – его клыки вгрызаются в шею, хлещет кровь, наполняет рот, сладкий вкус идёт от языка и дальше. Кут зарычал, плоти повернули головы и завизжали, собираясь бежать – не так быстро! Кут ударил автоматически. Он не знал, как это делает, но знал зачем. Просто нечто сжималось внутри, становилось крепким как камень, а потом ширилось, разрывая голову – нужно было просто посмотреть туда, куда это нужно выпустить. И он выпустил. Плоти снова взвизгнули, одна пошатнулась, пошевелила головой и задала стрекача. Он не обратил на неё внимания – вторая переминается с ноги на ноги, её большой глаз вращается в глазном яблоке, никак не находя точку, на которой можно сфокусироваться. Она стала лёгкой добычей.