Крадущиеся на глубине

Остальные дни были небогаты событиями. Мы уже привыкли к условиям жизни на субмарине в тропиках. Находясь под водой, мы обычно оставляли на себе из одежды только обернутое вокруг пояса полотенце и сандалии, чтобы не потели ноги. На койки мы стелили тростниковые циновки, которые были прохладнее и меньше раздражали кожу, чем простыни и одеяла. Охлаждающие воздух вентиляторы были настоящим спасением. Те моменты, когда мы были вынуждены отключать их из-за близости врага, дали нам ясное представление, какой невыносимой могла бы стать жизнь, если бы их не существовало вообще. Через пять минут после отключения вентиляторов жара начинала охватывать людей своими горячими липкими щупальцами. Пот выступал из каждой поры, блестел на голых спинах, струился по ребрам, капал с бровей. Стоило приблизить взмокшую физиономию к перископу, линзы моментально запотевали и приходилось поминутно протирать мутные окуляры. Когда вентиляторы работали, потоки прохладного воздуха сквозь жалюзи в шахтах направлялись в самые разные уголки отсеков, но даже при этом влажность оставалась такой высокой, что мы продолжали потеть. К концу дня воздух в помещениях становился тяжелым и зловонным, насыщенным дыханием и потом пятидесяти человек. Сквозь микроскопические, незаметные глазу трещинки в трубах сжатый воздух (который находится в них под колоссальным давлением - 4000 фунтов на квадратный дюйм) просачивается в атмосферу, и мало-помалу давление в отсеках повышается. Примерно к пяти часам мы уже двигаемся как сонные мухи, дышим часто и тяжело, мучаемся от головной боли. Видя, что люди вот-вот начнут падать, я иногда приказывал включить на 10 минут воздушные компрессоры (этот прием я позаимствовал у Ламби, который частенько применял его, находясь на Средиземноморье). Таким образом можно было убрать избыточное давление, "загнав его обратно", немного облегчить людям жизнь и устранить опасность "взрывного" выброса воздуха при открытии верхнего люка.

Вода оставалась главной драгоценностью, поэтому мы не имели возможности мыться так часто, как хотелось бы. Я умывался один раз в день, а банный день мог позволить себе не чаще двух раз в неделю. Кое-кто из команды на протяжении всего похода не брился, но лично я, обрастая трех-четырехдневной щетиной, чувствовал себя ужасным неряхой, поэтому самым тщательным образом брился не реже, чем через день. На "Шторме" было два гальюна. Один располагался перед кают-компанией, им обычно пользовались офицеры, старшины и механики, другой - в корме. Их содержимое выбрасывалось за борт сжатым воздухом. Однако следовало соблюдать осторожность и иметь определенный навык в обращении с расположенными здесь рукоятками и клапанами, иначе можно было отправить содержимое не за борт, а в обратном направлении, то есть на себя, что иногда случалось с новичками. Кроме того, если лодка находится под водой, нельзя забывать, что появившиеся на поверхности пузырьки воздуха могут выдать ее местонахождение лодки врагу.

Наши развлечения оставались такими же, какими были в северных широтах: игры и чтение. Лично я читал все, что попадалось под руку: рассказы Сомерсета Моэма, оксфордскую книгу английских стихов, романы Бальзака, "Англию" и "Их Англию" Макдонелла, сонеты Шекспира, а также всевозможную развлекательную литературу, которую брали с собой все и читали по очереди. Теперь у нас был даже граммофон, но только очень мало пластинок. Биига Кросби мы заиграли до дыр. А одну мелодию, она называется "За голубым горизонтом", я до сих пор не могу слушать спокойно: она вызывает очень много ностальгических мыслей. В следующих походах, когда мы находились недалеко от земли, я часто и подолгу рассматривал в перископ вражеский берег (под аккомпанемент доносящейся из кают-компании музыки).

В полночь 11 марта мы вышли из района патрулирования и легли на обратный курс. Но поход еще не закончился.

Из бортового журнала:

"12 марта

03.12. Увидели судно, плывущее без огней. Приблизились. Спустя восемь минут я решил, что мы подошли слишком близко, и отвернул в сторону.

0.24. Судно, похоже маленький эсминец или на морской охотник, повернуло в нашу сторону. Нырнули на 150 футов.

03.53. Две глубинные бомбы. Взорвались далеко, никаких повреждений. Враг начал упорную охоту. Его тактика заключалась в движении по широким окружностям вокруг места погружения "Шторма" (не знаю, почему он сразу не подошел туда и не забросал нас глубинными бомбами), при этом он каждые две-три минуты замедлял ход и прислушивался. Моя тактика заключалась в удержании его со стороны кормы, медленно двигаясь при этом на северо-запад.

04.23. Стабилизировались на курсе 325°. Днем я увидел Пуло-Джерак (пуло - это остров). Судя по информации гидроакустика, шум вражеских винтов то нарастает, то стихает, но остается со стороны кормы.

05.45. Поднялись на перископную глубину. Погожий день. Заметили своего преследователя. Он далеко, у самого горизонта. Определились по береговым меткам.

05.50. Заметили мачты еще двух охотников на том же направлении, что и первый.