Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

На «Сарацине» было много дополнительного груза, и я беспокоился о дифференте. Моя верная линейка уже не могла справиться с этой проблемой, а все мои попытки произвести более сложные расчеты успехом не увенчались. Поэтому я решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Когда лодка была полностью загружена, я посмотрел с причала, как она сидит в воде, после чего приказал выкачивать воду до тех пор, пока не решил, что она сидит ровно по ватерлинии: на всякий случай я выкачал еще немного воды и договорился с капитаном, что после выхода из гавани мы произведем погружение для дифферентовки.

К Мальте мы подходили в темноте, издали наблюдая за бомбежкой острова. Перечеркивающие ночное небо линии трассирующих очередей, осветительные ракеты и вспышки, сопровождающие взрывы бомб, привели нас к острову быстрее, чем все знаки навигационной обстановки. Мы знали, что здесь много минных полей, поэтому не стали рисковать и спокойно дождались рассвета, когда подошли два минных тральщика и провели нас по очищенному для судоходства каналу к восточному побережью. Мы даже не успели войти в гавань, когда по радио поступило предупреждение о воздушном налете. В соответствии с инструкциями мы погрузились на перископную глубину и дождались отбоя. Войдя в главную гавань, мы сразу получили возможность убедиться, каким серьезным разрушениям подверглась Ла-Валетта за два года постоянных воздушных налетов. Но несмотря на то, что половина городских построек превратилась в руины, осажденный остров сохранил свое древнее величие: массивные стены средневековых крепостей, плоские крыши, среди которых виднеются купола и башенки: белые, розовые или желтые на фоне ярко-голубого неба.

База подводного флота располагалась не в главной гавани, а немного к востоку от нее – в Марсумаскетто-Крик. Слева от нас располагался форт Сен-Эльмо, а справа – городок Слима. Мы шли по реке, подняв флаг, который гордо реял на ветру, явно привлекая внимание местных жителей. Нас восторженно приветствовала группа мальтийских детей, стоявших у подножия стены какой-то древней крепости. Не могу не признать, что такой прием был нам очень приятен. Через несколько минут мы повернули направо и вошли в рукав, где располагались субмарины. Каждая была пришвартована у плавучего причала. Здесь не было плавбазы, поэтому все мастерские, склады и жилые помещения располагались в береговых постройках. Нас встречали старые товарищи и незнакомые люди. Мы заняли указанное нам место, затем сошли на берег и отправились в «кают-компанию» – внушительных размеров помещение, расположенное на первом этаже величественного здания, стоявшего неподалеку.

Мальтийская база подводного флота в те дни была местом очень своеобразным. Недостаток продовольствия не давал нам забыть о том, что мы находимся на осадном положении. Но по сравнению с гражданским населением острова нас кормили очень прилично. Вражеские военно-воздушные базы на Сицилии находились всего лишь в шестидесяти милях от нас. Постоянные бомбежки уже причинили ощутимый ущерб, и наши ремонтные мастерские продолжали работать только благодаря чудесам изобретательности, проявленной их руководителем – инженером Сэмом Макгрегором.

К моменту нашего прибытия на остров противовоздушная оборона была значительно усовершенствована, но тем не менее сигналы воздушной тревоги можно было слышать по несколько раз в день. В качестве предварительного уведомления обычно звучал обычный монастырский колокол, что означало необходимость привести в действие дымовую завесу. Кроме дымовых шашек, размещенных вдоль берега, соответствующие приспособления имелись на палубе каждой субмарины. За несколько минут речной рукав, где стояли субмарины, и береговые сооружения закрывал густой белый туман, а у всех обитателей потом долго слезились глаза и щипало в носу. Иногда ветер вырывал клочья тумана и сквозь образовавшийся разрыв мы могли видеть у себя над головами воздушный бой.