Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

Я вышел с «Адаманта» и отправился на «Ву Чанг» порадовать чифа и старшего помощника.

Первым вражеским кораблем, показавшимся в перископе «Шторма», была японская субмарина. После ничем не примечательного трехсуточного перехода по поверхности, за время которого было пройдено 900 миль, мы нырнули в районе Никобарских островов. До района нашего патрулирования в Малаккском проливе оставалось 550 миль. Продолжался сезон северо-восточных муссонов, погода стояла прекрасная. Когда на рассвете мы поднялись на перископную глубину, то сразу увидели низкие, покрытые пальмами берега островов. За весь день не произошло ничего примечательного, но около четырех часов, когда мы сидели в кают-компании за чаем, я услышал возглас Блейка:

– Капитан, сэр!

Через три секунды я уже стоял у перископа.

– Наблюдаю в воде неопознанный объект, – сказал Блейк. – Пеленг зеленый 20.

На этом же направлении гидроакустик услышал шум винтов.

Объектом в воде оказалась субмарина, следующая курсом на запад.

– Объявляйте тревогу, – сказал я.

Субмарина находилась довольно далеко от нас, примерно в двух милях. Но времени на подготовку оставалось немного. И я начал выводить «Шторм» на атакующую позицию.

Мне нужно было приблизиться к вражеской лодке на дистанцию выстрела, поэтому мы спешно ушли на глубину, чтобы не выдать своего присутствия, и поспешили к ней на максимально возможной в погруженном положении скорости в 9 узлов. Через три минуты я приказал снизить скорость и всплыть на перископную глубину, после чего обнаружил, что цель изменила курс. Вообще ее курс было сложно оценить, поскольку над водой была видна только верхняя часть рубки, носовая и кормовая части легкого корпуса оставались затопленными. Если верить перископу, нас разделяло 3400 ярдов, на мой взгляд, расстояние было больше – около 4000 ярдов. Шансы попадания при такой дальности невелики. Я решил сделать еще одну попытку приблизиться к вражескому кораблю, приказал нырнуть на 60 футов и увеличить скорость. Снова вернувшись на 32 фута, я вывел «Шторм» на атакующий курс и стал ждать нужного угла атаки.

– Приготовиться!

На этой стадии атаки я поднимал и опускал перископ каждые несколько секунд. Теперь я видел врага значительно яснее. Это была большая океанская субмарина примерно на 1500 тонн с 4,7-дюймовыми орудиями, установленными на носовой и кормовой палубах. В нижней части боевой рубки был изображен маленький белый квадрат.

Вражеской субмарине оставалось совсем немного до выхода на нужный угол, когда я заметил, что она снова меняет курс. Выругавшись, я отвернул «Шторм» влево, чтобы выйти на новый атакующий курс. Расстояние между лодками начало быстро увеличиваться, теперь мы находились за кормой врага. Я отлично понимал, что, если сейчас произведу выстрел, к тому моменту, когда торпеды достигнут цели (если достигнут), расстояние станет еще больше. Искушение выстрелить было почти непреодолимым. Но я пронес свои торпеды почти тысячу миль, чтобы топить ими японцев, и не хотел терять их зря. Поэтому я сделал над собой воистину героическое усилие и приказал прекратить атаку.

Конечно, я объяснил старшему помощнику, почему принял такое решение, и он согласился, но команда была явно разочарована. А я продолжал следить в перископ за удаляющейся вражеской лодкой, пока она не скрылась за линией горизонта, так и не узнав, что едва не стала нашей мишенью. Позже я долго ругал себя за то, что потерял время, стараясь сократить расстояние. Если бы я вышел на атакующую позицию после первого изменения целью курса, то успел бы выстрелить до следующего изменения. Это была моя ошибка.

Пребывая в мрачном настроении, я подготовил отчет о встрече с вражеским кораблем, но решил отложить его передачу на более позднее время. Если я немедленно всплыву для передачи сообщения, вражеская разведка может понять, что их субмарина обнаружена. А судя по известному мне расположению наших лодок, ни одна из них не могла атаковать врага. Так что мы зашифровали сообщение и решили передать его после наступления темноты.

В семь часов вечера мы всплыли, передали сообщение и взяли курс на восток, держась вдали от северной оконечности Суматры. Через Никобарский канал шло так много наших субмарин, что нам приходилось строго придерживаться установленного маршрута, чтобы избегать неприятностей. Но даже при этом не обходилось без недоразумений. Как-то днем акустик доложил, что слышит шум электродвигателей по левому борту. Видимость была отличной, но в перископ я ничего не увидел. Вскоре акустик доложил, что, судя по показаниям гидролокатора, между нами 4500 ярдов (2,5 мили). Если бы я знал, что в этом районе нет британских субмарин, я провел бы атаку вслепую, по данным гидролокатора. Но я не предпринял никаких действий, поскольку в это время из похода должен был возвращаться «Тактик». (Позже я узнал, что мимо нас действительно прошел «Тактик».)

В «Добром вечере», выпущенном в тот день, я изобразил карту Малаккского пролива, указал на нем наш маршрут и место назначения. Я также написал: