Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы

– Потому! Ты что, не слышал, чем они там занимаются?

– Не сердись! – рассмеялся Молчаливый Волк. – Мне вот показалось, что они получают удовольствие.

* * *

Наступил вечер. Снежный Бутон оттолкнула Вэй-Фана.

– Я больше не могу, – сказала она. – Мне ещё немного больно.

Юноша выглядел таким разочарованным, что она склонилась к нему и поцеловала в губы.

– К тому же я не верю, что ты уже готов.

– Ещё как!

– Тогда прибереги силы на следующий раз, – рассмеялась она.

Вэй-Фан зевнул, потянулся и встал. У него была широкая грудь, стройные бёдра, всё его тело было гладким, загорелым, словно точёным. На подтянутых ягодицах виднелись ямочки. Она любовалась его фигурой, пока он шёл к заклеенной бумагой двери. Юноша распахнул её, и солнечные лучи обрисовали его силуэт словно золотым огнём.

Даже с перевязанной рукой он был прекрасен, и Снежный Бутон наслаждалась видом его тела. Он был добрый и милый, а когда требовалось, мог быть жёстким.

Она подошла к нему и крепко обняла. Она ещё никогда ни к кому настолько не приближалась. Никогда и ни с кем не сходилась, не делила так много, никогда и никому не открывала свою душу. Она ни разу ещё не сдавалась без боя.

Они выглянули во двор. Ничего не изменилось с тех пор, как они там стояли и обнимались. На месте было и вишнёвое дерево, и закрытые ворота, разве что тени уже удлинились. Мир остался прежним, тогда как сами они стали другими.

Снежный Бутон больше не чувствовала себя одинокой. Она несла в себе его семя. Девушка прижалась к Вэй-Фану. «Что ещё мне нужно?» – подумала она и поцеловала его снова.

– Есть хочется, – сказала Снежный Бутон. – Как думаешь, можем мы попросить принести нам обед сюда?

– Конечно, – сказал он и обнял её здоровой рукой.

* * *

Шулень сидела в комнате девушки, ожидая её возвращения.

Она заготовила суровые взгляды и неодобрительное выражение лица, но Снежный Бутон всё не возвращалась. Тени удлинялись, наступил вечер, а затем и ночь.

«Почему я всю жизнь только и делаю, что кого-то жду?» – подумала Шулень и решила, что хватит сидеть взаперти. С таким же успехом она могла стать наложницей всех тех, кого бесконечно долго ждала.

Она вошла во двор Молчаливого Волка, но там было темно, а в комнате никого не было. Тогда она отправилась к господину Тэ, но ещё издалека услышала, как поёт его жена, очевидно воображая себя оперной певицей. Шулень сомневалась, что Молчаливый Волк сидит там и наслаждается пением. Куда же он в таком случае делся?

Она вернулась к себе, зажгла лампу. Снова наведалась во двор Молчаливого Волка, проверяя, не вернулся ли он, а затем отправилась к Вэй-Фану. Подходя, она услышала смех, в котором звучали счастливые нотки. Шулень остановилась. Как же давно она не слышала, как кто-то радуется. Радости людей, вместе проводящих время за дружеской беседой или добрым застольем.

Она подошла поближе. Шулень двигалась совершенно бесшумно, словно выслеживая врага. Некоторое время в комнате было тихо, потом последовал новый взрыв смеха. Голос Вэй-Фана невозможно было не узнать. Послышался голос Снежного Бутона, и это было понятно, но там был ещё и третий голос.

Шулень стояла у ворот, прислушиваясь.

«Как это глупо, стоять в темноте у ворот, подглядывая за тем, как веселятся другие», – произнёс голос у неё в голове. Она решительно толкнула створки и вошла внутрь.

Молчаливый Волк, Вэй-Фан и Снежный Бутон сидели за столом. Двери были распахнуты, пара фонарей свисала со столбов, отбрасывая жёлтый свет на лица людей. Заметив её, все заулыбались.

Снежный Бутон вскочила со своего места.

– Учитель, – сказала она. – Садитесь с нами, прошу вас.

Всё раздражение Шулень внезапно испарилось. Она заметила, что улыбается и кивает.

– Спасибо, – сказала она. – Я иду.

Эпилог

Во время торжественного приёма, посвящённого четырём великим воинам, господин Тэ сидел в великолепном платье густого красного шёлка, вышитого цветами, в то время как его жена спела для них монолог первой любовницы из оперы «Прощай, моя наложница».

Виновникам торжества сшили подходящую случаю одежду. Молчаливый Волк был в длинном чёрном платье. Шулень – в скромном халате тёмно-серой шерсти. Младшие члены четвёрки были одеты более ярко. Вэй-Фан казался величественным в кремовом халате из лучшего хлопка и в туфлях, собственноручно расшитых женой господина Тэ, в то время как на Снежном Бутоне был красный жакет с высоким воротником. Она нанесла немного румян на свои бледные щёки, а в изысканно уложенных тёмных волосах сияла булавка её матери с лазуритовым сверчком на конце.

Когда соло закончилось, Вэй-Фан выразил восхищение хозяйке, вовлекая её в разговор.

– Великолепно, – сказал он и продолжал в том же духе, отмечая достоинства песни и особенности прекрасного её исполнения госпожой Тэ.

Пухлые щёки хозяйки раскраснелись, она скромно всплеснула руками.

– Нет, нет, – сказала госпожа Тэ. – Право, вы слишком добры.

Снежный Бутон наблюдала, как Вэй-Фан льстит жене господина Тэ, и прятала улыбку в рукав.

Наконец, перешли к делу.