Крадущийся вампир, затаившийся клык (ЛП)

Мужской голос был приятным баритоном с легким немецким акцентом, утонченным и сексуальным.

— Ты ударилась головой о перила, когда упала. Я поймал тебя прежде, чем ты скатилась с лестницы, так что ты должна быть в порядке. Бессмертие — это только одна из привилегий быть Возлюбленной.

Я осторожно повернула голову, чтобы взглянуть в направлении голоса, мои глаза все еще не слишком хорошо фокусировались. Медленно, лицо превратилось в себя, смутно освещенное, но опознаваемое.

— Алек? — Спросила я, вспоминая его выходящего из темноты его дома, возвращая импульс, что заставил меня бороться за вертикальное положение.

Что-то связывало меня, сдерживая. Я боролась с вещью, поняв, когда услышала металлический щелчок, что это был ремень безопасности. Я была в машине.

— Что ты здесь делаешь? — Спросила я, выталкивая себя оттуда, куда сползла на пассажирском сиденье. Боль немного усилилась и углубилась в моей голове на несколько секунд, медленно уступая тупой пульсации. — О, Боже. Теперь я вспомнила. Ты появился из темноты и напугал меня до усрачки. [29]

— Я сожалею об этом, любимая. — Алек поймал себя, делая легкую гримасу. — Я полагаю, что не должен больше так называть тебя. Не с тех пор…Хорошо. Что сделано, не может быть отменено.

— Если ты говоришь о Кристоффе…, - медленно начала я, отбрыкивая свой ремень безопасности. С крайней осторожностью, я ощупала свою голову сбоку. Там была хорошего размера припухлость. — Нет, это не может быть отменено. Не то чтобы я хотела, даже если бы могла это изменить. Ай. Я не думаю, что у тебя под рукой есть пакет льда?

Он покачал головой, коротко взглянув на меня, прежде чем вернуть свой взгляд к дороге.

— Ты счастлива с Кристоффом? Я думал, что у меня и тебя впереди было большое будущее. Мне казалось, что ты считала также.

— Не думаю что нам, в самом деле, когда-либо предназначалось быть вместе, — неловко сказала я, и не только благодаря головной боли. — Хотя я буду вечно хранить наше время вдвоем. Не могу поверить, что сказала что-то настолько предсказуемое и банальное, но надеюсь, ты не позволишь моим отношениям с Кристоффом помешать нашей дружбе или твоей дружбе с Кристоффом. Принимая, то есть, что ты на самом деле не работаешь на Братство и не собираешься вернуть меня к ним, чтобы они смогли исполнять безумно порочные действия против моей персоны.

Губы Алека сжались. Он был, как я имела случай заметить за некоторый срок, чрезвычайно красивым мужчиной. У него были темные волосы, как у Кристоффа, но где у Кристоффа был темные красновато-коричневые кудри, волосы Алека были богатого, глубокого темного шоколада, прямые и шелковистые, стянутые сзади в конский хвост. Его глаза были зелеными как у кота и, хотя наши физические отношения не вышли за пределы одной ночи вместе, в нем было достаточно примитивного магнетизма, что даже в моем несколько спутанном состоянии, я ощутила воздействие его близости.

— То, что ты можешь даже подумать такую вещь обо мне, глубоко ранит меня, — сказал Алек, его суставы побелели на руле.

— Хорошо, но ты должен признать, что сделал не очень много для того чтобы заставить людей думать, что ты рыцарь в сияющих доспехах. Где ты был? Что ты делал? И почему ты похитил меня?

— Я не похищал тебя; а спас, — сказал он, стреляя в меня раздраженным взглядом. — Там, вокруг моего дома были жнецы. Я прокрался через чердак, и было собрался вернуть себе ценности, когда услышал людей.

Я внезапно вспомнила старый дневник, который Магда и я нашли. Скользнув рукой к своему животу, с облегчением ощутила жесткий пергаментно-сафьяновый дневник, покоящийся напротив него. Алек должно быть увидел движение.

— Да, мой дневник жнеца. Это значит, что мне необходимо найти новое потайное место для него. О, не терзайся, любимая. Я не заберу его у тебя. Фактически ты найдешь это очень интересным чтивом, хотя я хотел бы его назад, когда ты пройдешь сквозь него. Ты могла бы попросить Кристоффа перевести частями для тебя.

— Мне жаль, — запнулась я. — Я не знала…

Он сделал незавершенный жест.

— Не имеет значения. Я, было, сбил тебя вниз, когда увидел около лестницы, предположив, что ты была жнецом или скорее одной из жнецов, которые, не колеблясь, убьют меня — когда понял, что это была ты. Чем занимался Кристофф, оставив тебя одну в моем доме?

— Он не оставлял меня одну, — сказала я, больная на живот и предельно смущенная.

— Не оставлял?

— Нет. Он был в гостевом домике. По крайней мере, я думала, что был, но он не ответил мне, когда я попыталась связаться с ним.

Алек выругался и хлопнул ногой по тормозам, машину дико мотнуло в сторону сопровождаемую сигналами от машин позади нас, когда он сместился в крайне незаконный U-образный поворот поперек травяной полосы разделяющей автостраду и направил нас назад в сторону, из которой мы только что приехали.

— Куда мы едем теперь? — Спросила я.

— Обратно, забрать Кристоффа. Он должно быть у них. Место кишело ими, когда я прибыл.

Страх прокатился по мне, оставляя мои руки влажными . Кристофф? Пожалуйста, ответь мне!