Читаем Крафт полностью

Он поднял голову, чтобы осмотреться, – и остолбенел. Впереди, на уровне головы, завис яркий сгусток, источавший ослепительный свет.

– Что за?.. Я на открытом пространстве, в центре города, как это.

В трубке молчали. Стараясь не делать резких движений, мужчина медленно повернул голову. Позади белела арка Графской пристани, подсвеченная тремя цветами государственного флага, но казалось, что она далеко, и очертания её были нечёткими, расплывчатыми, а подсветка – тусклой, безжизненной. Площадь будто увеличилась до гигантских размеров, но что-то в ней было не так – и мужчина быстро догадался: вокруг не было ни одного человека. Он почувствовал, как его холодной водой окатила тревога.

Дождь прекратился. Мужчина медленно повернул голову – туда, где всё громче раздавался электрический треск.

г. Севастополь, улица Курчатова, 15/6, автобусная остановка

Утро.

Рейсовый автобус № 46 с широкой надписью готическим шрифтом HOLLAND прямо под лобовым стеклом уже начал отъезжать от остановки, как на дорогу выскочил, будто чёрт из табакерки, человек. Это был загорелый мужчина, сухой и жилистый, в жёлтой футболке и выцветшей кепке с якорем. Он махал руками, стучал по стеклу, кричал. Водитель испуганно дёрнулся.

– Твою мать, – он нажал на кнопку, и передняя дверь медленно открылась. Человек в пару прыжков достиг двери и, не дожидаясь, стал толкать её, стремясь быстрее попасть внутрь.

– Ты больной? – раздражённо бросил водитель.

– Вот они, вот они, – взволнованно заговорил человек с улицы. Он бегло осмотрел салон: пара притихших девушек, старик, рабочие в комбинезонах, мамаша с сыном, двое на задней площадке. – Они, говорю вам точно!

– Тебе чего надо? – откликнулись с задней площадки. Парень в панаме и круглых очках резко дёрнулся вперёд, но застыл и злобно сверлил взглядом вошедшего. Его приятель, в баскетбольной майке и с рюкзаком, молча улыбался.

– А ну выходите! Воры! Пассажиры, говорю вам, это воры.

– И что же мы украли? – насмешливо бросил один из парней. – Твои последние мозги?

– Выходите, – сжав зубы, процедил человек в кепке с якорем.

– А ты, собственно, кто? – пробасил водитель. – На мента не похож вроде.

– Не мент. Не мент я, – в голосе человека проскользнула нотка отчаяния. – Но это воры, их надо ссадить. Они у женщины спёрли деньги. Из рук вырвали – и бежать! Вот, в продуктовом.

– А ты видел что ли? – с вызовом бросил парень в панаме.

– Она вас, гадов, описала. Она не добежит – нога. И возраст. А я вот добежал.

– Ну молодец, – водитель терял терпение. – Поехали?

– Стой, – мужчина прошёл по салону, приблизился к парню в панаме. – Открой заднюю, пусть сойдут.

– Ты сейчас сам сойдёшь, слышишь! Чепушила, не на тех бочку катишь!

Парень резво подался вперёд и схватил мужчину за руку, с силой дёрнул, ударил. Тот скривился, подался назад, закашлял.

– Наркоманы чёртовы. Не знаю я их! Не местные.

Пассажиры молча наблюдали картину, переводя взгляд то на парней, то мужчину в кепке.

– Вообще-то тебя я тоже не знаю, – заметил водитель.

– Так вы новый на маршруте. А я местный, здесь живу. Я всех знаю, даже вас, водителей. А этих – нет.

Водитель осмотрел его, соображая, что делать дальше, и вдруг изменился в лице, вспомнив что-то важное.

– За проезд-то плати – и поехали, там разберётесь. У меня расписание, развёл тут цирк.

– Не могу, не могу! Задержать их надо. Задержите, сдайте их там, когда приедете. Ворьё ведь, самое гадкое ворьё, у несчастных женщин воруют!

– Я тебе щас! – взорвался парень с задней площадки, но один из рабочих вдруг перекрыл ему путь.

– А ну хватит! – гаркнул рабочий. – Здесь дети. Поезжайте, разберётесь.

Человек с передней площадки с надеждой взглянул на рабочего:

– Мужик, мужик, вот как тебя зовут?

– Ну, Вася, – настороженно ответил рабочий.

– Вася, – повторил мужчина. – А я Кир. Ну вы же меня знаете? – он перевёл взгляд на маму с ребёнком, та неопределённо пожала плечами.

– Я знаю, – внезапно отозвался старик. – Ты мужик-то нормальный, конечно, правильный. Но. – он замялся. – Такое уже слишком. Ехать ведь всем надо.

– Да вы что! – взорвался мужчина в кепке. – Вы что же, не верите? Это воры. Вася, мужики, сдавайте их! Не дайте им уйти! Я не доеду, – бросил он водителю, – но вы-то знаете теперь. Накажите их, а? Накажите этих злодеев!

– Так ты не едешь? – водитель смотрел на него с сомнением.

– Я не доеду, – человек хлопнул себя по лбу. – Не доеду, не доеду!

– Точно больной, – хмыкнул водитель. – Всё, выходи давай.

– Проваливай, придурок, – рассмеялся парень в майке.

– Наркоманы. Ну, посмотрите на них, наркоманы! Хоть бы очки снял, не можешь, не можешь, а?

– У тебя последний шанс, вали отсюда!

– А то что, а то что? Выйдешь из автобуса?

– А то ты не выйдешь из автобуса! – взревел парень в панаме.

Мужчина в кепке с якорем ещё раз посмотрел на пассажиров, плюнул с досады и выскочил из салона. Дверь сразу же закрылась, и он широким шагом пошёл от остановки.

– Эй, – окликнули его. – Кир, ну чего там?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза