Край 4

Несмотря на то что большая часть Умбралитов сейчас полностью сосредоточилась на сражении с кем-то на окраинах стеклянного города, на улицах все равно можно было встретить их в больших количествах. Стаи черных тварей постоянно стремительно пробегали мимо меня. Иногда их стаи были настолько большими, что мне приходилось замирать на месте на добрых пару минут, пропуская тварей мимо. Обычные, элитные и усиленные Умбралиты. Их было так много, что я невольно сочувствовал группам именованных, сражающихся на окраинах.

И да, меня так ни разу и не заметили. Даже элитные монстры оказались не способны почувствовать моего присутствия в ночное время. Скрываясь в тенях и замирая в самые проблемные моменты, я так и не привлек внимания Умбралитов. Хотя, стоит сказать, слишком уж они торопились, чтобы проверять каждый темный угол города.

Спустя несколько минут быстрого продвижения я наткнулся на одно из мест боя именованных. Сразу несколько домов оказались насквозь изъедены какой-то кислотой, превратившись в подобие сыра. Непонятно, как они еще стояли на месте, не рухнув под собственным весом. А рядом с ними прямо на дороге лежало с десяток изломанных и перекрученных тел обезьян. Та самая группа, что охотилась на улей в центре стеклянного города. Понятия не имею, на что они наткнулись, но это совершенно точно были не Умбралиты. Мне уже приходилось видеть результаты их нападений. А еще тела обезьян оказались ограблены. Кто-то скрупулезно собрал всю их экипировку. И это более чем очевидно намекало на причины смерти разумных.

Спустя еще минут двадцать я смог добраться до относительно крупного здания высотой в пять этажей и, забравшись на него с помощью максимально улучшенного телекинеза, смог осмотреться. И то, что я увидел, мягко говоря, мне не понравилось.

Теперь мне становилось понятно, куда пропал Посланник. И почему я практически не слышал его силу последнее время. Далеко впереди, в центральной части города, где, по моим ощущениям, произошла схватка группы Раш с тварью, сейчас появилось… Я даже не знаю, как правильно описать это. Среди стеклянных небоскребов и высоток возник огромный серый кокон, в котором смутно угадывался силуэт посланника. От этого кокона тянулись тысячи нитей из плоти, которые оплетали здания в округе, создавая что-то вроде огромной сплошной паутины.

– Твою-то мать, – пробормотал я вполголоса, заметив, что в центральной части кокона появился колоссальных размеров глаз. Он рывками поворачивался в разные стороны, пытаясь что-то увидеть. А мою руку, задетую миазмами, вдруг охватила такая боль, что, не удержавшись, я упал на колени и сквозь зубы зарычал. Вот же проклятье. Появилось жгучее желание выпустить все оставшиеся заряды Метателя в эту чертову тварь. Плевать на опасность разрыва пространства, о котором предупреждает описание, лучше создать провал в небытие, чем здесь будет эта тварь. Лишь усилием воли я успокоил себя и бешено стучащее сердце. Кажется, теперь мне становилось ясно, почему выдали всеобщую директиву, не ограничиваясь исключительно 44 вратами. Чего бы там посланник сейчас ни делал, Лабиринт всеми силами пытался это остановить.

И не только он. Совсем позабытые мной перевернутые пирамиды, что всегда мирно крутились где-то вдалеке от города над спокойным океаном, сейчас изменились. Они остановили свое вращение, на их боковых гранях можно было легко разглядеть множество длинных телескопических штырей разной длины. И даже на таком расстоянии я отчетливо видел яркие электрические дуги, то и дело появляющиеся на концах этих штырей. А еще пирамиды медленно двигались, приближаясь к городу. Через определенный промежуток времени они вдруг вспыхивали магической силой, прогоняя через себя разряды молний.

И именно из-за них я все это время слышал яростные раскаты грома, раздающиеся над городом. Мне думалось, что они являются результатом столкновений именованных и Умбралитов, в действительности же это следствие приближения пирамид. И, честно сказать, у меня не было никакого желания увидеть, что будет, когда они доберутся до города. Как и того, что случится после разрастания твари, в которую превратился посланник. То, что это когда-то был он, у меня уже практически не вызывало сомнений.