Край бесконечности (сборник)

В жарких глубинах неба, слишком высоко даже для матерей с колониями-симбионтами, слишком низко даже для самых отважных и ловких братьев-бурегонов, жили иные существа. В вышине – летуны и планеры, кто с крыльями, кто с поплавками, – и просто хрупкие твари, неспособные выдержать даже умеренного холода и давления тропопаузы. Много ниже, в гуще аммиака, обитали пловцы, не знавшие света солнц и звезд. Они наделены только термальным зрением, переносят высокое давление, жестокий зной, потоки раскаленной воды и даже кислорода – газа настолько активного, что он способен поджечь дыхание. Такая среда раздавила бы Бурегона в лепешку, растворила бы мембраны его нежных крыльев, насквозь прожгла бы жабры.

Народ Бурегонов был создан для мягкого климата – для чистых небес и густой податливой атмосферы тропопаузы, где процветает все живое, а небеса полны пищи. Но даже здесь, в умеренной зоне небес, чтобы выжить, приходилось рисковать. Кое-что можно добыть лишь в Глубокой Буре, которая сквозь многие слои атмосферы выкачивает полезные вещества на доступную высоту.

Вот почему Бурегон плыл прямо в ее надвигающиеся крылья. Один манипулятор – на управлении скифа, другой наблюдает за съежившимся в предвкушении парусом, вознесенным ввысь. Летуны обогнут такелаж – моноволоконное кружево, нарочно сплетенное так, чтобы иметь хорошую отражающую способность и быть осязаемым издалека. Но вот громадные полупрозрачные дрейфующие миры не так ловки. Матерь, вероятно, переживет столкновение с парусом, отделается несколькими шрамами и легким повреждением экосистемы летающего острова – и скиф, скорее всего, не развалится после такой аварии. Но если добытчик опутает Матерь волоконными нитями из того же вещества, что удерживает огромные балдахины дрейфующий миров… страшно подумать! Вот почему эти нити так ярко раскрашены – чтобы их замечали издалека.

Если Бурегон лишится скифа, его ждет долгий полет к дому и, возможно, временное подчинение другому добытчику – пока он не заработает на новый скиф, чтобы еще раз показать себя. Но повреждение матери – даже малой, из летающих низко, – навсегда покончит с надеждой послужить когда-нибудь Матери Могил. Поэтому Бурегон бдительно следил за такелажем и небесами над ним. И – конечно же – за бурей.

Он уже чуял Глубокую Бурю – сырой ржавый запах воды щипал жабры. А сочная окраска штормовых валов предвещала немалую добычу. Темно-красная стена бурлила, помечая ближайшие к ней клетки атмосферы редкими элементами и извлеченными из глубин веществами. Скоро Бурегону надевать защитный костюм, закрывать скиф и браться за рискованное – в такой близости от стены – дело: втягивать парус. Постоянные ветра вокруг Глубокой Бури разбивались на течения, огибали башни облаков. Самое опасное – воздушные потоки. Здесь они еще страшнее, чем на границе умеренной и субтропической зоны мира, где трутся и ерошатся друг о друга две встречные полосы ветров.

А Бурегону придется их миновать.

Убрав парус, он на двигателе подойдет ближе – к тем прохладным силуэтам, что маячат впереди, – и начнет добычу. И стена его не отпугнет. Тому, кто надеется заслужить место на Матери Могил, бояться не пристало.

Он устремится в самую стену Бури. Опыт у него есть – есть и знания предков. Наградой отважному станут фосфаты, силикаты, органика. И железо. Твердое вещество, идущее на технику вроде этого скифа. И благородные газы. И падунки – крошечные создания, чьи короткие жизни клокотала в вихрях Бури, чьи тела полны ценных питательных веществ и труднодоступных микроэлементов для неоперившейся молоди, подрастающей в корнях, листве и органических наносах экосистем дрейфующих миров.

Глубокая Буря – плодоносное, хоть и смертоносное поле. Этими сокровищами он купит себе место на Матери Могил.

Бурегон принял текущую сводку погоды и прогноз. Настроился на пульсосветовое вещание скифов, уже работающих на сборе урожая, и стал готовиться. В Глубоких Бурях хорошо то, что они необычайно стабильны, и новая сводка дала мало такого, чего бы Бурегон не предвидел заранее. И все же подготовка к первой фильтрации всегда отзывалась нервным трепетом. Зайдешь чуть дальше, и… что ж, все знают или помнят о неосторожных, которых вихрь засосал в свои объятия. Даже если расплавленная вода не сорвет плоть с панциря, то конвекционные потоки быстро затянут в багровые глубины атмосферы и там расплавят, сокрушат, разорвут. Для небесного добытчика не бывает излишних предосторожностей.