Край бесконечности

Она бежала так, как не бегала отродясь, даже быстрее, чем в тот раз, когда Яшмовый Кролик позвал ее посоревноваться наперегонки через кратер Шеклтона. Когда легкие и ноги охватил огонь, она остановилась. Тихея неслась куда глаза глядят, но оказалась на склоне горы, где было много ледяных ловушек. «Не хочу обратно на Базу. Мозг тоже никогда не говорит всей правды». В глазах танцевали черные точки. «Им меня не взять, никогда».

Она оглянулась на кратер с Потайной Дверью. Муравьи двигались. Они снова собирались в металлический лист. Края листа загнулись кверху и соединились, сформировав цилиндрическую структуру. Та вытянулась, по ней пробежали волны – в одну сторону, в другую, – после чего муравьиная структура заскользила вперед так быстро, что Тихея от нее не убежала бы. Металлическая змея! Пирамидальные муравьи сверкали на ее морде, как зубы. Змея петляла все быстрее, невесомо перетекая через валуны и кратеры и оставляя за собой занавес взметнувшейся пыли. Тихея огляделась в поисках убежища, но вокруг была открытая равнина… не считая черного омута рудного кратера на западе.

Тут она вспомнила слова Яшмового Кролика. «На всякого, кто хочет тебя сожрать, найдется хищник побольше».

Муравьиная змея приблизилась к Тихее на жалких сто метров, она была как сияющий металлический кнут, извивавшийся на реголите синусоидными волнами. Тихея показала змее язык и случайно коснулась им сладкой внутренней поверхности шлема. Потом побежала к кромке темного кратера.

Три скачка – и Тихея перемахнула через край. Она будто погружалась в ледяную воду. Костюм застонал, его узлы стали коченеть. Но она упорно стремилась к самому дну, почти ослепнув от контраста между угольной тьмой и ярким солнцем наверху. Подошвы завибрировали. Булыжники сыпались на шлем, и она знала, что муравьиная змея следует за ней по пятам.

Огни песчаного червя чуть не лишили ее зрения. «Ну же!» Она подпрыгнула так высоко, как могла, и, словно паря в невесомости, достала рукой до лесенки на верхней части огромной машины. Ухватившись, Тихея больно врезалась в бок червя и всем телом ощутила его урчание.

А потом – скрежет и дрожь, с которой горный комбайн вгрызся в муравьиную змею, подминая ее под себя.

Брызнули раскаленные докрасна куски металла. Один упал на руку Тихеи, костюм заключил его в пузырь и выплюнул. Когда песчаный червь перешел в режим аварийной остановки, Тихея чуть не разжала пальцы. Червяка рвало маленькими ремонтными чайниками, и она ощутила укол вины. Тихея сидела на черве, пока дыхание не выровнялось, а жалобы костюма на холод не сделались слишком громкими.

Тогда она спрыгнула на грунт и стала карабкаться обратно – по направлению к Потайной Двери.

* * *

Рядом с Потайной Дверью оставалось несколько муравьев, но Тихея их проигнорировала. Они бесцельно перекатывались с места на место, и для постройки передатчика их недоставало. Она посмотрела наверх. Корабль из Большого Плохого Места остается пока далекой звездой. У нее есть время.

Ушибленные руки и ноги болели, но Тихея все-таки проползла сквозь Потайную Дверь в последний раз.

Лунный Народ все еще был там – ее ждали. Тихея посмотрела каждому в глаза. Потом уперла руки в боки.

– У меня есть желание, – сказала она. – Я хочу уйти. Я хочу, чтобы отныне Мозг подчинялся мне. Я хочу построить Хорошее Место своими руками. И я не хочу ничего забывать. Поэтому я хочу, чтобы вы все пошли со мной, – она взглянула на Волшебника. – Вы можете это сделать?

Улыбнувшись, человек в цилиндре кивнул, поднял руки в белых перчатках, растопырил пальцы и взмахнул плащом с ярко-красным подбоем цвета рубина…

* * *

Другая Луна исчезла. Тихея моргнула и огляделась. Она стояла по ту сторону от Старика и Тролля, но теперь они были только скалами. А Лунный Народ жил внутри нее. «Когда столько народа внутри, должно быть тяжело», – подумала она. Но Тихея, наоборот, стала пустой и легкой.

Сперва неуверенно, потом все смелее она шагала вверх по склону горы Малапера, к Базе. Она не прыгала, как кролик, не бежала, как пантера, не кралась бесшумно на цыпочках, как служанка. То была ее собственная походка.

Стивен Бакстер Обелиск

Так случилось, что Вэй Бинлинь увидел громаду Цао Си лишь тогда, когда впервые очутился на Марсе.

Произошло это после долгого и трудного путешествия. Последние несколько дней, пока «Подсолнух» приближался к красной планете, Вэй Бинлинь позволил автоматике вести корабль домой. А почему бы и нет? С момента происшествия ручное управление так или иначе не работало. И, кроме того, Вэй больше не считал себя достойным поста капитана. На судне, превратившемся в дрейфующий полевой госпиталь, он был низведен до смотрителя, чья единственная обязанность заключалась в том, чтобы доставить тех, кто пережил его последний полет, в безопасную гавань.