Край без Короля или Могу копать, могу не копать

— Счастливого пути! — крикнул хоббит вслед уходящим гномам, развернулся и бодро зашагал сквозь лес по направлению к ведущей на север тропе.

В Северной Доле Шира хоббиты расселились значительно реже, чем в остальных трёх. Возможно, потому, что здесь было не так много холмов и крутых речных берегов, удобных для постройки нор — речка Северная по весне заливала свои низкие берега. Это был пастуший край, где привольно паслись на зелёной траве стада коров и овец. Сторожили их, как правило, весёлые молодые хоббиты и их визгливые собачонки.

Хоббиты здесь жили в основном в домах; иногда, правда, скромный на вид домик служил просто навесом, чтобы в настоящую подземную нору не затекал дождь. Когда Фонси проходил через Тугострой, — в этой деревне земля была твёрдая и жёсткая, отсюда и название — он видел там целую подземную усадьбу, с окнами, торчащими из земли, словно низенькие колодцы.

Северная Доля Фонси понравилась. Это был как бы даже и не совсем Шир — здешние обитатели отличались особым выговором, чуть пошершавее его собственного, и старинных слов в их речи проскальзывало больше. Вместо пива в здешнем трактире (трактиры здесь назывались корчмами) ему подали какой-то пахучий, потрясающе вкусный напиток, про который словоохотливый Марципан Бубль, корчмарь, рассказал, что его варят в особенных подземных варильнях. Напиток готовился из цветов вереска, назывался вересковым элем и казался пьяным, как вино, и сладким, как мёд.

Марципан Бубль подал тогда Фонси отличную мысль.

— Пони вам, држайший господин мимоежжий, купить надо. Преобьзательно пони-то купить. Дорог в Глухомань мало, да и невесть кто там по ним ходит-то. Всенепременно надобно пони купить. Я вам, држайший господин мимоежжий, за четыре пенса пони-то уступлю.

Фонси пожал плечами и проговорил задумчиво:

— На что мне пони? Споткнётся ещё, или ногу вывихнет, или на коленях облысеет, или заболеет сапом — и плакали мои четыре пенса.

Марципан всплеснул руками.

— Прщения пршу, господин мимоежжий! Я и не знал, что вы такой путешественник-то опытный! И правда, не- зачьм вам пони-то, в Глухомани-то! Осёлька вам надо купить на севьрной заставе, как есть осёлька. Осёльк — он там пройдёт, где никакому пони и не снилось, и кушать ему меньше надо! На севьрной заставе-то, там они осёльков разводят и продают, хороших осёльков, и даже лёжа спать обученных, только вы им скажите, господин, что это Бубль вас послал! Кстати сказать, а по имечку-то вас как вельчать?

— Таннер Мелкорой, — чуть помявшись, представился Фонси, и после недолгого обсуждения того, кому именно из местных и окрестных Мелкороев он приходится родственником, покинул гостеприимную корчму Бубля.

Заливным лугам пришли на смену вересковые пустоши. Здесь почти совсем не было поселений; несколько раз Фонси натыкался на заброшенные, полупровалившиеся норы и разваливающиеся лачуги — почему там больше не жили, молодой хоббит не имел понятия. Возможно, снялись с места и махнули всей семьёй куда-нибудь в Мичел Делвинг счастья искать.

Один раз прошёл он мимо пасеки — пчёлы так и жужжали над вереском. Пасечник издали помахал Фонси рукой, но Фонси к нему не подошёл — опасался пчёл. Помахал в ответ, и ладно.

Впереди показалась непонятного вида гурьба: всадник на пони, а по бокам его вроде бы тоже пони — запасные, или, как их называли в Северной Доле, заводные, — но было в них что-то необычное. То ли бежали не так, то ли морды у пони были слишком острые.

— Эге-гей! — Фонси помахал всаднику рукой.

Странные пони вдруг резко свернули и поскакали в сторону Фонси, оглашая пустошь густым, низким лаем. Никакие это не пони, подумал Фонси, но было поздно — первая из огромных собак подбежала к нему и с разгона ударила обеими лапами в плечи. Фонси полетел с ног. «Вот и всё», — мелькнула мысль. — «Даже из Шира не успел выйти. Загрызен собаками посреди верес... тьфу, тьфу!»

Прямо в лицо хоббиту ткнулась серая, кудлатая, бровастая и словно бы бородатая морда. Холодный нос мазнул Фонси по лбу, а горячий шершавый язык прогулялся по его губам и щекам.

— Фу! Фу! К ноге! — раздался голос откуда-то сверху. — Свои! Фу!

Это подскакал всадник на пони. Спешившись и отозвав собак, он протянул Фонси руку и помог встать.

— Не серчай на них, дружище, — улыбнулся он. — Они совсем ещё щенки.

— Щенки? — удивился Фонси, отряхиваясь и утираясь рукавом. — Какие же они будут, когда вырастут?

— Они уже выросли, только ума не набрались, — объяснил приехавший, самый худой хоббит, какого Фонси когда-либо встречал. Однако впечатления заморыша — а Фонси привык связывать худобу с болезнью — он не производил, напротив, был поджар и крепок.

— Сидеть, Заливай! Сидеть, Карай! Сидеть, Покусай! — прикрикнул он на собак и повернулся к Фонси.

— Шенти Северян-Тук, к твоим услугам! Каким ветром тебя занесло сюда, дружище?

— Северян-Тук!? — переспросил Фонси, расплываясь в улыбке. — Это тебя каким ветром занесло сюда, родственник?

— Родственник? — Шенти прищурился. — А по какой ветви?