Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Молодой господин Хийси-Хонш вздохнул и приложился к холодному золотому краю чашки.

Старая орчица не иначе как подслушивала его с Гългаром беседы, потому что постепенно «недомерок» из её речи куда-то пропал, сменившись «пареньком», а теперь и вовсе «молодым господином». Хотя то, как Хавага произносила его имя, Фонси совсем не нравилось.

По всей видимости, господину Хийси-Хоншу и чашка полагалась золотая. Да и одежду подарил ему Гългар такую, что Фонси в Шире засмеяли бы.

— То есть, Белладонна засмеяла бы, — признал Фонси, глядя на висящий в углу короткий, отороченный мехом, кожаный кафтан с золотым тиснением вдоль рукавов и ворота. Штаны из плотной замши, сапоги с таким же тиснением и оторочкой, высокая шапка из неизвестного Фонси меха — похоже на медвежий, только белого цвета[38] — и из такого же меха тяжёлый плащ дополняли наряд. Рубашка под кафтан, надетая на Фонси сейчас, тоже была из замши, только очень тонкой и мягкой, а вот нижнюю рубашку со штанами и жилет Фонси оставил свои, не желая расставаться с удобством потайных карманов.

Белладонна засмеяла бы. И Лилия тоже. И Сумбо. А вот Сембо или братец Грим уже не стали бы смеяться, а прикинули бы, сколько золота на тиснение пошло. И батюшка не стал бы. А уж папаша Чистолап как не стал бы...

Фонси представил себе, как стоит у ворот Большого Смиала, облачённый в одежды ширадурбага, позади него в угрожающих позах, с руками на рукоятях ножей, стоят Кончаг и Кзаг, а впереди — Чистолапы всей семьёй: и Том, и Барт, и все остальные, включая тётушку Фиореллу, и они расступаются и пропускают вперёд Лилию, в свадебном платье, в венке из белых роз на склонённой голове, с распущенными тёмными волосами... Лилия поднимает голову и смотрит на Фонси остекленевшими пустыми глазами, безжизненными и холодными.

Горло стиснуло судорогой.

— Не поперхнитесь, господин Хийси-Хонш, — проскрипела Хавага, — обязательно надо отвар до конца допить.

— Поди прочь, без тебя знаю, — бросил через плечо Хийси-Хонш ширадурбаг и прихлебнул отвратительной гадости, нарочито смакуя.

Униженно кланяясь, Хавага исчезла за дверью.

Завтра письмо Смогу отправится на восток, и план Гългара придёт в движение. Отряд орков пройдёт тайными путями отсюда до Ривенделла и окружит долину, чтобы никто не ушёл от не ведающего пощады дракона. Потом в Ривенделл подтянутся другие отряды и разошлют гонцов к остальным племенам орков, чтобы собрать там большую силу. Если захват Ривенделла будет успешным, Болг обещал призвать на помощь своего брата Вергъла, правителя южных поселений. И тогда объединённое войско орков двинется вдоль Западной Дороги, осадит Тарбад, возьмёт Бри и Арчет и на остаток лета зароется в землю в ширских холмах. А дальше — короткая война с Разъезжими и осада Митлонда. А на эту осаду уже потянутся и северные племена вроде жарвов и скрефенов, и разбойничьи шайки из Минхириата и прочих краёв без короля — всем захочется поживиться. Ну а потом вернётся Король, увидев, какие дела творятся в его честь, не может не вернуться, и тут-то всё будет так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать, — припомнил Фонси давешнюю беседу с Гългаром. Ни в сказке сказать, ни пером описать... — в голове хоббита забрезжила какая-то смутная идея, — что написано пером, не вырубишь топором...

Фонси придвинул стул к полкам, взобрался на него и с трудом стянул вниз золотую плашку. Из внутреннего кармана жилета на свет явился напильник гномов. Он и железо-то резал превосходно, а золото ему было просто как масло — можно и новых рез начертить, и старые замазать.

— Вот так, — выдохнул Фонси, закончив исправлять надпись, — так, и ещё вот так. И посмотрим теперь, полетит ли куда-нибудь эта гордая птица.

Хоббит завернул плашку в сукно и затащил обратно на полку. Сердце бешено стучало. Чтобы успокоиться,

Фонси сел перед шаром и привычным волевым усилием взмыл в воздух с вершины Пустоградской башни.

Дома у батюшки на стене висело немало карт — батюшка в своё время немало по свету странствовал и потому их очень любил, — и Фонси привык, что, например, лес на карте обозначается несколькими деревьями, город — красивой башней, деревня — маленьким домиком, а, скажем, горы — острыми вершинами. И все они на карте выглядят одного и того же размера.

А если смотреть с высоты птичьего полёта, то выходит, что горы-то ещё кое-как найти можно, а вот разыскать город уже гораздо сложнее, потому что дома и башни на деле ни в какое сравнение с горами по размерам не идут. Несколько дней Фонси, как обалдевшая ворона, кружил над Севером, прежде чем отыскал Кардун, а Гундабад до сих пор не мог найти.

«А зачем, спрашивается, я тут в небе кружу, как обалдевшая ворона?» — подумал Фонси. — «Гундабад это гора, а крепость и город сделаны внутри горы и на южном склоне, хоть это мне Хавага рассказала. Надо опуститься на какую-нибудь вершину и оттуда смотреть на все другие».