Край без Короля или Могу копать, могу не копать

С тех пор много лет прошло. За эти годы не раз ещё нападали лесные онге на чариаров, а чариары — на них. Вот только каждый раз являлись из Карн Дума орки с джаравами, и обеим сторонам несладко приходилось. Двух онгийских вождей Король в Карн Думе за непослушание казнил да трёх чариарских. Порядок при Короле-то был.

Зажили наконец-то чариары с лесными онге если не в дружбе, то в мире. Друг друга не обижали, только разве когда вождь вождя перед королевским наместником оклевещет и под наказание подведёт, да уж это дело обычное, без того никак.

Всё это рассказал риворам Ильдерих Толстый, который все два года, пока отряд Ветера рыскал по Ангмару, разговаривал с ангмарцами да собирал книги, до которых не добрались эльфы. Думал Ильдерих в Шир вернуться и книгу «История Ангмара» написать, потомкам в назидание. А пока не написал, рассказывал товарищам у костра по вечерам. И занятно, и польза от таких рассказов — чем лучше знаешь нравы соседей, тем с ними рядом жить удобнее. И воевать с тем, кого знаешь, тоже проще.

Скудное северное солнце клонилось к закату да всё никак закатиться не хотело, когда дозорные на холмах загудели бычерёвками, предупреждая о том, что приближается войско большецов. Но когда хоббиты во всеоружии приготовились встретить врагов у Резного Камня, оказалось, что это вовсе не войско, а просто толпа.

— Беженцы, — сказал старый паромщик Хисарна, — уж я таких навидался.

Хоббитам сразу бросилось в глаза то, что толпа состояла из женщин и детей, усталых и испуганных. Совсем маленьких детей женщины несли за плечами, те, кто побольше, шли сами или по трое-четверо ехали на небольших лошадках: лошадок было с полдюжины. Наспех увязанные котомки дополняли картину и подтверждали слова Хисарны. Всего, по прикидке Фонси — или Ветера — нет, всё-таки Фонси, — их было дюжин пять или шесть, не считая маленьких детей.

Фонси достал свёрнутую из бересты трубу и, не выходя из-за камня, гулко сказал в неё:

— Кто вы, откуда и зачем сюда пришли? Здесь начинаются земли риворов, как вырезано в камне.

Беженки встрепенулись и заоглядывалисъ, но никого не увидели. После короткого спора вперёд вышла одна из них, невысокая — да они все были невысокие для большецких женщин, оценил Фонси; ростом примерно так с Фритигерна, иные чуть повыше — еще не старая, но с ранней сединой в лохматой косе, и заговорила.