Край без Короля или Могу копать, могу не копать

— Ты когда приехал в Кардун? — спросил Кзаг. — С кем ты здесь знаком, с кем беседовал?

«Кто знает, что ты никакой не Араторн, кого надо заставить замолчать», — продолжил про себя Фонси. Сосрыква, Бохънь и его охотники, купец Гернот — никому из них хоббит смерти не желал.

— А я вот только что и приехал в Кардун, — честно ответил Фонси. — Мне советовали, что тут можно белой кости купить задёшево, а за белую кость кое-где по весу серебром платят.

— Забудь про белую кость и про серебро забудь, — просипел Кзаг, — после того, как побудешь Аръторном, Гългар тебя вознаградит и серебром, и белой костью, и чем захочешь.

Фонси не особенно поверил в награду, но выбора у него не было по двум причинам — клещовица, во-первых, и обещание не трогать его, если он согласится идти в Гундабад, во-вторых. Жалко, что придётся бросить вещи у Сосрыквы и не получится попрощаться с гномом и с охотниками, — но ничего не поделаешь, из Кардуна пришлось уходить так же, как когда-то — ох, как давно! — с Северной заставы, толком ни с кем не попрощавшись.

В дверь хижины вполз, еле протискиваясь плечами, Кончаг.

— А ты, Хоньша, почему никогда с нами не дерёшься? — спросил орк. — Вредно не драться, можно разозлиться да и лопнуть.

— Куда мне с вами драться? — усмехнулся Фонси. — Вы от меня мокрое место оставите. Сам же говорил — надо бить и бежать.

— Да мы бы тебя не сильно, кости целы будут, — успокоил орк, — ты только смотри не зарежь нас как-нибудь во сне. А то у нас был такой — не дрался, когда злой был, а всё пыхтел. И когда весёлый был, тоже не дрался, а сидел в сторонке и зубы скалил. А потом как-то раз взял топор и шестнадцать своих семейственников спящими зарубил. Надо обязательно драться.

— У нас такого не бывает, — ответил Фонси, — мы очень редко дерёмся, но по ночам друг друга всё равно не режем.

— Странные вы, равнинные, — пожал плечами Кончаг, — ну да ладно, захочешь подраться — размахнись да и двинь мне хорошенько в рыло. Только смотри, размахнись или поругайся со мной сначала, а то ударишь неожиданно, а я тебя и убью ненароком.

— Спасибо тебе большое, Кончаг, за предложение, — сказал Фонси, прижав руку к сердцу. — Если я подраться захочу, то обязательно тебе, Кончат, с размаху в рыло двину.

В дверь просунулась голова Кзага.

— Чего это вы там сидите? — спросил орк. — Вылезайте, надо бы осмотреться.

Двор — небольшой, где-то пару дюжин хоббитских шагов вдоль и поперёк — был пуст, если не считать груды битой глиняной посуды и костей, сваленных большой кучей у забора.

— Даже огорода нет, — сказал вслух Фонси.

— Откуда тут взяться огороду? — хмыкнул Кзаг. — Тут и равнинник не много чего вырастит, не то что урук.

— А это почему? — спросил хоббит. — Вы овощи сажать не умеете, что ли?

— Ям нарыть и еды туда накидать каждый умеет, — ответил Кзаг, — только если урук посадил, еда расти не будет, это всем известно. А если и будет, то мелкая и невкусная. Гългар когда-то давно хотел научиться еду выращивать — не вышло. Теперь он в Кардуне равнинников покупает, те и растят.

Фонси кивнул. Он знал, почему гномы всегда покупали на ширских ярмарках только взрослых свиней, пони и даже собак — если гному случалось купить супоросую свинью, поросята рождались у неё заросшие шерстью, полосатые и дикие, годные только чтобы сразу зарезать, иначе вырастут в диких кабанов. Даже телята и жеребята у гномов быстро дичали. А у орков, стало быть, так же обстояло дело с овощами и хлебом.

Двор Фонси осмотрел от высокого забора и до ямы, вырытой за хижиной, и нашёл не стоящим внимания — грубая, небрежная постройка, что сама хижина, что её ограда. Видно было, что наружную стену и внутренние заборы строили в разные времена и разными руками.

Снаружи послышались голоса, сначала привычное «дай еды — нет еды», а потом просто негромкий разговор. Фонси нагнулся и заглянул в проём, открывающийся внутрь деревни.

— Костёр жгут, — сообщил хоббит Кзагу и Кончагу.

— Выйдем, — решил Кзаг, — надо посмотреть, как отсюда в случае чего уходить будем.