Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Лазутчик отшатнулся, поскользнулся на краю канавы, нелепо взмахнул руками — правая его рука была неестественно искривлена, поэтому очертания его тени и показались Ветеру неправильными, — вскрикнул очень знакомым голосом и шлёпнулся бы обратно в канаву, полную талой воды, если бы Ветерих не ухватил его за руку, как когда-то давно его самого хватал за руку...

— Химни!

— Ветер? Ветер, что ты тут делаешь?

— Химни, что у тебя с рукой? и с лицом...

Даже в предрассветной мгле было видно, что лицо Химнерита пересекают крест-накрест два шрама, левое ухо хоббита разорвано в клочки, как у драчливого кота, рот навечно искривился в ухмылке.

— Орки, — сказал Химни, — а потом чариары и эремтаги. Война. Неважно, всё неважно. Ты-то здесь какими судьбами?

— Военными, — невесело усмехнулся Ветер,— ополченцы мы нынче, в Гавани идём. Полгроша отборных широких лучников.

— Так это все там наши? — удивился Химнерит, показывая рукой назад, в сторону стоянки, — то-то я смотрю...

— Наши, — подтвердил Ветер, — наши. Да иди же ты сюда, росомаха ты старая!

И он сгрёб друга в объятия, так, что чуть кости не затрещали. Химнерит хлопал Ветера по спине уцелевшей рукой, пытался что-то рассказывать — Ветер не слушал.

— А что с Андагисом случилось, я так и не узнал, — сказал Химни, когда Ветер разжал объятия, и они вместе пошли на стоянку,— он так, верно, из Северска и не выбрался.

— Погиб Андагис в Северске, — кивнул Ветер, — мне про него один ангмарец рассказывал. Похоронили его с почестями.

— Андагиса или ангмарца? — спросил Химни.

— Андагиса. Ангмарца Оральд забрал, не знаю уж, что он с ним сделал.

— Оральд? Оральд забрал?! Нет, приятель, сейчас мы разложим костерок, поставим чай — есть у вас чай? — и ты мне расскажешь всё по порядку.

— Только пойдём за пригорок, где пони пасутся, — сказал Ветер,— там с дороги огня не видно будет.

— Слушай, и когда ты таким ратником успел заделаться? — покачал головой Химии. — Я-то думал, вернусь в Шир, а ты всё такой же...

— А я, видишь, другой, — пожал плечами Ветер. — Так хуже?

— Да нет, наверное, — Химни задумался,— с тобой прежним я бы не знал нынче, о чём разговаривать.

— Ты и когда уезжал, не знал, о чём со мной прежним разговаривать, — улыбнулся Ветер, — а скажи мне, Химни, тебя-то как сюда занесло? А то ты мне так ничего и не ответил.

Химии снова задумался.

— Я тебе всё расскажу, Ветер, — пообещал он, — только не прямо сейчас. Мне сначала с тобой поговорить надо, узнать, как дела в Шире. И куда именно ваше ополчение идти собралось.

— Ну что ж, — сказал Ветер, — так и быть. Давай вот сюда, тут валун удобный в канаве лежит, как раз перейти можно.

— Значит, ты говоришь, что в Шир приезжал линдонец? Это точно? — спросил Химни, прихлёбывая чай из кружки.

— Совершенно точно, — кивнул Ветер, — сам посуди, зачем бы гондорцам созывать местное ополчение, когда у них тысяча кораблей и на каждом тысяча всадников?

— А как выглядел этот линдонец, ты не помнишь?

— Обыкновенно выглядел. Молодой вроде как, волосы светлые, усы, бороды нет. Сапоги хорошие, знаешь, такие с пряжками.

— Сапоги с пряжками, молодой, с усами, говоришь... По-моему, я знаю, кто это. Знаешь что, Ветер, а пошли со мной, я тебя кое с кем познакомлю. Здесь недалеко — поприща два-три на запад, не больше.

— Может, сначала с ребятами повидаешься? — укоризненно спросил Ветер. — Они тебя будут очень рады видеть. Герн Быккинс здесь, и Дикиней, и Тарвар Лопоухий.

— И Тарвар Лопоухий с вами? Вот от кого не ожидал.

— Зимой ещё пришёл к нам, когда услышал, что Северск взяли.

— Да, Северск... — Химни покачал головой, — что Северск, весь Артедайн разорили.

— Ну сейчас-то всё будет по-старому? — спросил Ветер. — Гондорцы старика Зиму загонят назад на север, а то и вовсе убьют, и всё станет, как раньше. Как в Ши... — тут он замолк на полуслове.

— Вот то-то и оно, — невесело покачал головой Химнерит. — Даже в Шире из-за войны многое поменялось, ты сам рассказывал, а ведь Ангмар там в полную силу и не проходил. И гондорцы... да ладно, дождёмся утра и пойдём со мной. Да и вожаков надо позвать. Кто тут у вас в начальниках?

— Герн, Дикки, Хисарна, Сегерих — у каждого отряд в полторы дюжины бойцов. Они поедут.

— А ведёт-то вас кто? — спросил Химни.

— Я веду, — ответил Ветерих.

— Нет, ну кто, действительно? — отмахнулся Химни и увидел, как помрачнел Ветер, — Да ну, правда, что ли?

— Правда, — резко сказал Ветер. — Я собрал добровольцев со всего Шира, я сделал из них риворов. Я убивал большецов, стрелял их из засады, рыл для них ловушки и потом насаживал на колья головы убитых. Я завёл в Старый лес ангмарского вельможу с боевым отрядом и предал их гневу Оральда. Я не дал Быкке из Мокрети подмять под себя Совет старейшин и сделаться ширским князем. И знаешь, Химни, для чего я это всё сделал? Чтобы ты вернулся с войны и увидел всё, что я сделал, и сказал бы, что гордишься мной. А ты даже не поверил, что я могу оказаться старшим в отряде!

Ветер сам не заметил, что кричит, стоя во весь рост и размахивая пустой кружкой из-под чая.

Химнерит встал.