Край бокала

— Тогда четыре дня шел дождь. Наша речка сильно разлилась, превратившись в буйный поток воды. А этот мост — очень старый и оказался гораздо слабее, чем мы думали. Он не выдержал и обрушился с грохотом в ревущую воду. Когда это случилось, я выбежал на улицу. Я сделал все, что смог, — запер ворота, поставил машину там, где вы сейчас стоите, и включил фары, чтобы осветить дорогу и предупредить об опасности всех, кто ехал к замку Тирелей. — Он включил фары моей машины. Их свет позволил довольно ясно разглядеть другой берег речки. — Потом я пошел звонить в Мирмаунт и в замок Тирелей. Но звонок в Мирмаунт опоздал. Сильный ливень продолжался, а она всегда ездила очень быстро. Она ездила тогда на белом спортивном «мерседесе», и узнать ее машину после того, как она упала в воду, не составляло труда. Тогда вода поднялась гораздо выше, чем сейчас, и эта перевернутая машина была наполовину под водой. Я бросился туда. Но дверца машины была оторвана, а ее поток воды вынес из машины и увлек за собой. Я тогда сам едва не утонул... Мы нашли ее через несколько часов, ниже по реке... Врачи утверждали, что в момент, когда машина перевернулась, она была еще жива.

Он очень хотел сейчас, чтобы я знала это, и, прервав рассказ, ожидал вопросов.

— А почему вы позвонили в Мирмаунт? Вы знали, что она собирается ехать в замок?

— Она не собиралась в замок. Она собиралась приехать сюда, ко мне.

— Сюда?.. — Я почувствовала себя скверно. Мне показалось, что горе и гнев Коннора стали мне теперь понятнее. Он должен был узнать сразу и о неверности, и о гибели Лотти.

— Я собирался в Копенгаген, чтобы подписать контракт с несколькими опытными стеклоделами для Шериданов. Лотти сказала, что тоже поедет со мной. Она хотела провести несколько дней в Копенгагене и несколько дней в Лондоне, а Коннору сказать, что все время была в Лондоне. Я, конечно, хотел, чтобы Лотти стала моей навсегда, а не просто провела со мной поездку. Но мне было довольно и того, что она мне предложила, и, как поступили бы на моем месте многие мужчины, я согласился на ее предложение. После звонка в Мирмаунт они оба — и Коннор, и Прегер — знали, что она должна приехать ко мне. Но на следствии мы все солгали. Коннор и Прегер сказали, что она ехала в замок навестить отца, перед тем как улететь в Лондон. А я сказал, что позвонил в замок Тирелей, но не рассказал о своем звонке в Мирмаунт. А Энни вообще ничего не говорила, да ее никто и не спрашивал. Но мы — Коннор, Прегер и я — теперь связаны этой ложью, на которую пошли, чтобы уберечь и ее имя, и имя Шериданов и Прегеров от скандала.

— Но вы сказали мне...

— Так вышло. Я, кажется, превратил вас в козла отпущения за последствия того, что совершилось при моем участии. Именно это я имел в виду, когда говорил о долге перед их семьей. Я хотел, как бы вернуть им долг с вашей помощью. Но я вытащил вас сюда, втянул в это дело, а положение от этого только ухудшилось. Простите меня.

Когда я подъехала к Мирмаунту, там было освещено только одно окно — в кабинете Коннора. Выйдя из машины, я увидела и его самого. Он как раз отворил входную дверь и вышел мне навстречу.

— Во всех ирландских домах входная дверь запирается на ночь, как и дверь с черного хода, — сказал он. — Я хотел помочь вам выйти из затруднения.

— Простите, если я разбудила вас. — Войдя в темный коридор, я направилась было к лестнице, но он взял меня за локоть, явно желая, чтобы я последовала за ним.

— Я не спал, — продолжал Коннор. — Вы пришли вовремя, я как раз допиваю бренди.

В его кабинете на столе действительно стояла бутылка и два стакана, а у пылающего камина стоял диван. Но, входя в кабинет вслед за Коннором, я думала не о нем. Я еще видела перед собой Брендана и слышала его слова. Я почему-то не могла смотреть в глаза Коннору, и мне казалось, что следует скрыть от него наш последний разговор с Бренданом.

— Благодарю, я не хочу пить, — сказала я.

Он сжал мою руку сильнее.

— Вы сейчас не очень-то общительны, верно?

— Теперь уже поздно, Коннор, я устала. День был такой длинный...

— Наш день, — уточнил он. Теперь Коннор заставил меня силой повернуться к нему лицом. — Наш день, Мора. Начался-то он очень скверно, с приступа у старой леди, но потом было несколько часов, которые для меня стали лучшими за время, пока я живу в этом доме. Разве это странно или ненормально — получать удовольствие от общения с красивой девушкой? Почему бы не продлить это приятное времяпрепровождение? Но для таких девушек, как вы, время течет быстро, не так ли? Меня тут не было всю вторую половину дня, и вы решили навестить другого мужчину поблизости. Теперь вы устали, а значит, не хотите быть в моем обществе. Брендан был очень настойчив, не так ли?

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать. Мне надо было увидеться с Бренданом. Не требовалось же мне ваше разрешение! В конце концов, из-за него я сюда и попала. Естественно...