Край чужих земель (СИ)

— Госпожа, надо прятаться, надо закрыть ворота, - Бирк поторопил меня внутрь, но я снова посмотрела на пригорок. Люди там стояли как приколоченные.

— А они? Ты думаешь, гроза будет сильной? – я и сама это уже поняла. Ветер поднимался серьезный, но уходить и оставлять их на улице одних я не хотела.

— Будет сильный ветер, госпожа. За пригорком безопасно, и они это знают. И стоять здесь будут до того момента, когда он не успокоится, - Бирк явно переживал за меня, но не мог решиться и, взяв меня за плечо, подтолкнуть к воротам.

— Я пойду к ним, Бирк. Попробую уговорить их спуститься в деревню, - я решительно шагнула вперед, держа руками подол платья.

— Они всегда стоят там, когда нужно молить богов, госпожа. Вам не надо туда, - продолжал твердить Бирк и шел за мной.

— Значит, мы тоже будем молить этих богов, Бирк, - я помнила эти фигурки на пригорке – они ежедневно, несмотря на то, что подъем давался тяжело, приходили туда. Сейчас я поняла, что приходили они не просто поглазеть от стариковской скуки. Не обсудить. И уж точно не осудить. Приходили они вместе с нами чтобы молиться, когда мы работали. Те, кто больше не мог работать, но видели наше усердие и помогали, чем могли.

— Госпожа, вам надо домой, - встретив меня, серьезно сказал Рамин.

— Я уйду отсюда только с вами. Бирк ушел за телегой. Он будет стоять здесь. Мы все поедем в замок, закроем ворота и поднимемся на стену у озера, Рамин. Там будет безопаснее, а когда вы спуститесь, вас будет ждать горячий обед, - строго сказала я, дав понять, что переубедить меня будет тяжело.

Рамин обвел глазами «своих» бабуль и мотнул головой, мол, согласен. Бирку пришлось съездить до замка два раза. Я пошла за телегой пешком, наслаждаясь прохладой, ветром, который раздувал мои волосы и видом зелени, которая вдруг стала гуще, темнее, сочнее. И это еще не дождавшись воды.

Когда мы медленно и осторожно поднялись на стену и встали за деревянным ограждением, все и началось. Молнии освещали потемневшее от наползшей тучи небо, от грома тряслась толстенная стена. Первые капли дождя, вероятнее всего, высохли, так и не долетев до раскалённой земли, но потом, словно кто-то невидимый открыл огромный кран, и на нас вылились тонны воды. Не видно было ничего дальше руки.

Бирк поднял на стену плащи и попоны, которыми укрывал нас, несмотря на недовольство. Люди хотели промокнуть насквозь, и я их понимала. Я радовалась, что вчера мы в очередной раз взрыхлили землю, и теперь вода не станет стекать от корней и впитается в почву.

— Мне сказали, что вы на стене. Но я сначала не поверил, - когда в очередной раз Бирк поднялся к нам, с ним пришел герцог. Он морщился при вспышках молния, и, казалось, опасался.

— Да, эти люди молятся, чтобы дождь был долгим. Это и в моих интересах, герцог, а значит, я должна быть с ними, - улыбнувшись, ответила я.

— Судя по всему, вам не страшно.

— Я страшусь лишь одного – что наш небольшой урожай погибнет без дождя. Тогда зимой мы вынуждены будем голодать.

— Или же вам придется выйти замуж… - вдруг сказал герцог, и моя улыбка слетела с лица. Откуда он знал эти подробности? Ах да, мой дорогой братец должен был уведомить его в этом вопросе, а может даже и убедить помочь в этом вопросе.

— Это так, герцог. Я не считаю, что, продав себя и земли, я спасу братьев. Вы знаете, о том, что «если дать человеку рыбу, он будет сыт один день, а если дать удочку, он будет сыт всю жизнь»? – я не любила юлить в своей прошлой жизни, а сейчас мне хотелось врать еще меньше.

— Значит, все это вы делаете для них? – выражение удивления на его лице было явным, но я решила сделать вид, что не замечаю этого.

— И для них в том числе. А когда Истан все же отдаст меня замуж, разбазарит земли и останется на клочке земли… Что он будет продавать еще, чтобы жить так, как привык? – я не смотрела больше на его лицо, потому что чувствовала и так: он понял, о чем я говорю.

Глава 17

Последнюю неделю перед нашей выставкой я практически жила в мастерской вместе с братьями и герцогом. Чтобы быть чуть более полезной, я донимала кузнеца своими рисунками удобных в моей прошлой жизни пололок. Последние лет пять я освоила плоскорезы и полольники вроде «чижа», хоть и считала, что ручками со скрюченной спиной все выходит чище. Спина внесла в жизнь свои коррективы, и я поборола свой антагонизм. Хорошо, хоть извиняться было не перед кем. Сама дура – не принимала дары современной агротехники.

— Госпожа, так зачем нам ручное, коли есть уже специальные телеги у вас? – кузнец понимал, что со мной лучше не спорить, но пытался выкроить хоть немного времени на то, чтобы побыть с домашними.

— Затем! Потому что рассаду нашими машинами не прополоть. Понял, как это должно выглядеть? – не отступала я и старалась делать серьезное донельзя лицо.

— По-онял, - тянул недовольно кузнец и шел творить новые огородные приспособления.

— Мне крестьяне еще спасибо за эти мелочи скажут, вот увидишь! – шептала я вдогонку и снова возвращалась к братьям.