Край непуганых Буратино

Но она удрала. Иногда встречаются люди без чувства юмора.

Иен открыл нечто похожее на свч-печь, положил туда челюсть и захлопнул дверцу.

– Если все в жизни воспринимать всерьез, живо с ума сойдешь.

Раздался писк, доктор достал зубы.

– Простерилизовано. Делаем одно ваше фото с ужасной челюстью в прелестном ротике. Потом второе. Вы сидите в кресле, держите прикол на ладони, весело произносите: «Если не хотите, чтобы ваш рот выглядел вот так… – демонстрируете ужасные клыки и продолжаете: – То вам надо к доктору Иену. Только он может превратить чудовище в красавицу». И улыбаетесь! Как можно шире. У вас прекрасно все сделано. Я бы только чуть-чуть в одном месте поправил, но это из-за разбушевавшегося перфекционизма!

– Элементарная съемка, – добавил Филипп, – я оператор. Давайте начнем?

Иен подал мне челюсть.

– Прошу вас!

Я взяла зубы.

– Просто надеть их?

– Это верхняя челюсть, когда вы разговариваете, у вас видны только эти зубки, – пояснил Иен, – нижняя не понадобится. Давайте помогу? Садитесь.

Думая о новой кухне, я устроилась в кресле.

Врач вымыл руки, натянул перчатки и превратил меня в щелкунчика, больного кариесом.

– Шпашибо, – пробормотала я.

– Неудобно? – сразу понял проблему дантист.

– Прошто шепелявить штала, – объяснила я.

– М-да, – щелкнул языком Филипп, – но это можно легко исправить.

В дверь постучали, она приоткрылась, появилась Нина.

– Э… доктор, можно вас на минуточку?

– Мы заняты, – заявил Иен, вынимая из моего рта прикольные клыки.

– Водокапина звонит, – прошептала администратор.

Дантист положил фальшивые зубы на столик и вышел. Мы с Филиппом остались вдвоем.

– Сейчас я устраню ваш фефект фикции, – пообещал парень и открыл какую-то банку.

Через короткое время, впихнув мне в рот дурацкую челюсть, Филипп попросил:

– Скажите: семь сорок.

– Семь сорок, – повторила я.

– Кто гений? Фил гений, – постучал себя кулаком в грудь племянник владельца клиники.

И в ту же секунду вернулся Иен.

– Говорю нормально, – обрадовала я его.

– Отлично, – сказал дантист, – первый кадр. Фил, сделай нам несколько снимков для выбора.

– Улыбайтесь! – скомандовал Филипп. – Шире. Глаза включите, они у вас не работают. Где радость, счастье? О! То, что надо. Дядя, оцени!

Глава двадцать шестая

– Есть из чего выбрать, – одобрил Иен. – Виола, снимайте страшную красоту, положите ее на ладонь. Приступим ко второму кадру. Фил!

– Я готов! – объявил племянник. – Виола?

– Зубы не снимаются, – пожаловалась я.

– Это маловероятно, – усомнился Иен, – давайте помогу.

У меня во рту снова очутилась рука в резиновой перчатке.

– Хм, – протянул спустя время дантист, – странно! Ну-ка, попробуем так!

Я увидела, как врач схватил какой-то инструмент, и замахала руками.

– Нет, нет!

– Ни малейших неприятных ощущений вы не испытаете, – заверил Иен, – я просто поддену челюсть, и все.

Я крепко сжала губы.

– Виола, милая, не ходить же вам с этими зубками, – промурлыкал врач, – бормашину я не включаю, ничего пугающего не беру, это просто крючочек.

– Можем вас так отпустить, – примкнул к беседе Фил, – но представьте реакцию членов семьи, когда они вас увидят. Все замертво упадут.

Перед моим носом неожиданно появилось круглое зеркало.

– Улыбнитесь, – попросил стоматолог.

Я почему-то повиновалась и вскрикнула:

– Кошмар!

– Сейчас его уберу, – сказал врач.

И что делать? Пришлось открыть рот, Иен начал возиться с клыками, потом вдруг спросил:

– А почему банка с Д-восемнадцать открыта?

– Ой! Я забыл крышку завинтить, – признался племянник.

– Зачем ты ее трогал? – не успокоился дядя.

– Взял немножечко, – ответил Фил, – одну пятую.

– Объясни нормально, – потребовал дантист.

– Ну… я прикрепил челюсть, – объяснил юноша.

– Какую? – удивился Иен.

– Ну… она шепелявила, – понизил голос ассистент, – съемка могла сорваться.

Иен медленно втянул носом воздух и не спеша выдохнул.

– Хорошо, Филипп.

Потом стоматолог погладил меня по плечу.

– Дорогая Виола, посидите пока спокойно. Я сейчас принесу полоскание для рта, челюсть легко снимется. Филипп, пойдем, поможешь мне составить смесь.

Дантист говорил так ласково, что мне стало совсем не по себе. Когда парочка исчезла за дверью, я вскочила, подбежала к створке, приоткрыла ее и услышала гневный рык Иена:

– Идиот!

– Дядя… – начал племянник.

Но владелец клиники впал в раж:

– Знаешь, что ты взял?

– Временный цементик, – пролепетал парень.

Стоматолог произнес какое-то слово по-латыни, которое я не поняла и никогда не смогу повторить, потом добавил:

– Нет. Ты взял вот это.

– Ой! – испугался Филипп. – И что теперь делать?

– Снимать челюсть, – проревел доктор, – распиливать.

– Иначе никак? – пролепетал ассистент.

– Сто раз говорил, – еще сильнее разгневался Иен, – не хватай своими шаловливыми ручонками ничего в моем кабинете! А теперь ступай, объясни Виоловой, что мне придется дурацкую челюсть разворотить!

– Ой! – попугаем повторил Филипп. – Дядя, я не смогу.

– Вот и надо учиться, – не дрогнул Иен.

Я сообразила, что Филипп сейчас вернется в кабинет, и одним прыжком оказалась в кресле. Через секунду я увидела парня.

– Сейчас продолжим съемку, – бодро пообещал он.