Край Ветров: некроманс

Мне тогда исполнилась пятая часть века, и, несмотря на столь юный возраст (каким теперь он мне кажется) я кое-что уже успел повидать. Я тогда многое для себя решил, в частности, как жить и кем теперь быть. Быть некромантом в составе гильдии я не хотел. Членство в гильдии хоть и давало кое-какие преимущества (поставка свежего материла без риска быть осужденным за несанкционированное умерщвление; доступ к уникальной аналоговой библиотеке; покровительство главы гильдии в случае спорных вопросов или дел, не подпадающих под определения в Заповеди; и многие, многие другие заветные для юных магов вещи), но так же было… слишком эмоционально утомительным. И я предчувствовал, что ничем хорошим мне все это не грозит. Ну, и еще раз напомню: вот уже четыре года как никто из чародеев не мог промолвить волшебного слова. Эта убийственная беспомощность многих подкосила, многих свела с ума. Еще и гражданка… В общем, к тому времени главы гильдий еще кое-как удерживали свои позиции, но для хоть сколько-нибудь проницательного человека власть их, визуально если представлять, уже походила на сверкающий мыльный пузырь. Но среди выживших магов все большую значимость обретали те, кого раньше считали недостойными, те, кто молчал, и молча творил свое ручное, ограниченное волшебство. И мне, юному, но уже достаточно разумному, отчего-то очень не хотелось находиться сколько-нибудь близко к этим гильдейским разборкам, которые, как я знал, грядут. Но членом гильдии я стал еще в десять лет (чем очень в то время гордился), за год до начала Войны Причин и за год до того, как в этой войне поучаствовал… И мне удалось в ней выжить, чему я все еще иногда удивляюсь, не сойти с ума — что удивительно вдвойне, но что та война… Война снаружи, а магия — внутри. И чтобы из гильдии некромантов выйти, мне нужно было придумать что-то еще. Что-то… особенное. Ведь, знаете ли, членство в гильдии некромантов — пожизненное.

— Так вы, что ли, правда — пережили Войну Причин? — перебила Камориль Никола, охнув. — Так это сколько ж вам лет…

— Потом посчитаешь, — улыбнулся некромант. — Ну, так вот…

Время шло, оказии стать вольным все никак не предоставлялось, а градус конфликта внутри гильдии (а, стоит заметить, было нас тогда не в пример больше, чем сейчас, даже учитывая тот факт, что ряды наши поредели за время войн) все рос, и даже случилась первая кровь. Тогда был озвучен проект «Романтицид», но нас это никоим образом не касалось — умерщвлять тварей, все еще гуляющих по лесам и наводящих ужас на города, предоставлялось отрядам поглощающих.

И вот однажды «Романтицид», если его сравнивать с косой, нашел свой камень. В лесах, что опоясывают горы на юге, у самого моря, объявился зверь, который стоил поглощающим двадцати человек, то есть, двух оперативных групп. Его по-всякому называли: и «Чудь», и «Драконий Бог», и «Мертварь», и даже ласково, но матерно, как именно — не скажу. Первая группа поглощающих, что полегла в тех лесах, состояла из крепких, вполне себе сносно обученных парней, переживших обе войны. Они не хватали с неба звезд, но и не были слабаками или тупицами. Руководство решило все же, что им попросту не повезло. Так, чтобы расправиться с чудовищем раз и навсегда, во второй раз на Мертварь отправили охотиться элитный отряд чернодырых, где каждый боец был увешан почетными орденами, как юная барышня — бижутерией, разве что, поглощающие своими «украшениями» на людях не светили. Суровые, в общем, они были ребята, знающие толк в драке и смертоубийстве, — и все тоже полегли на тех, стало быть, лесистых склонах. Все, как один. Никто не выжил и не вернулся.

И я этому факту неимоверно рад, ведь иначе бы не случилось внепланового совета гильдий, и на расправу с «Драконьим Богом» не был бы объявлен набор чародеев всех существующих школ волшебства. Все знали, что, подписавшись добровольно на это дело, ты, практически, подписываешь себе смертный приговор. Никто из выживших в гражданской войне и в Войне Причин не хотел более жизнью своей рисковать (как мне тогда думалось), а это значило, что добровольцами в этот новый отряд пойдут юные глупцы, желающие или славы, или смерти. Ну, и заключенные, на смерть эту самую и так обреченные. И я, конечно же, ни разу не думал, что необученная солянка из безбашенных чародеев, половина из которых падает в обморок от одного вида крови, сможет обуздать ту тварь, которая подчистую выкосила два отряда чернодырых, которые, на минуточку, на этом всем сожрали упыря. Нет, так, конечно, бывает в фильмах, в книгах, да и то, только в таких, приключенческих. Но что-то мне тогда моя жизнь казалась, скорее, чернушной драмой. И никаких тебе любовных линий. Я, собственно, рассудил тогда, что, если пойду на эту верную смерть, — но выживу, — то смогу избавиться от членства в Гильдии. Я обговорил это дело с моим учителем…

— У вас был учитель? — это снова перебила Никола, в этот раз — с восхищением.

Камориль блаженно кивнул:

— Был, был. Его звали…

— Камориль, а как же Зорея Катх? — вмешался Мйар. — Это все, конечно, занимательно, но…