Край Ветров: Пироманс

Но это все в какой-то другой жизни.

Никс, сплавав на глубину, неспешно двинулась назад, к берегу. Выбираться стала, спрятавшись за большим камнем, на который бросила сарафан — впрочем, Найк все равно деликатно отвернулся. Одевшись, Никс выбралась на песок, и, выжимая волосы, подошла к камню в тени, на котором лежали кулоны уже с тесемками, которые были аккуратно расправлены.

— Знаешь, у меня такое впечатление, что они не остывают до конца, — сказал Найк. — Такое может быть? Может быть так, что в них сохранилась часть твоей магии?

— Пожалуй, — Никс взяла шипастое солнышко в руки, глянула на свет. — Но если и так, шлейф будет очень слабый. Не думаю, что кто-то с нас за это спросит.

— Да нет же. Это может быть фишкой, — он явно загорелся идеей. — Что-то вроде "привези домой кусочек лета, запаянный в стекло". Вам, магам, вообще можно такое делать?

— Да оно не должно было так получаться, без золатуни-то, — Никс задумчиво склонила голову вбок.

— Но получилось!

— Ну ладно. Значит, надо пробовать продавать их, когда уже стемнеет и станет прохладней.

— Кстати, как именно ты думала их продавать?

— Об этом я еще не думала, — сказала она, тушуясь. — Ну, может, разложу на тряпочке…

— Погонят, — Найк покачал головой.

— Ну тогда, может… хм…

— Попробуем договориться с кем-то из лоточников, за небольшой процент.

— Во! Это идея. И самим не надо будет стоять. Но… ты думаешь… возьмут?

— Я уверен.

Они отправились обратно не на пароме, а поверху. Подъем на горку был сложным, но Никс справилась. Кое-где приходилось забираться по почти вертикальной лесенке, выдолбленной в камне. Зато, когда они оказались наверху, им открылся вид на Чаячий Ильмен со всеми его заливами, парками, причалами и отдаленными предместьями. Ветер трепал волосы, вздувая подол, море тут и там рассекали следы от катеров и моторных лодок, белые скалы казались ослепительными, хоть солнце уже давно пересекло зенит.

Оказалось, что работа над амулетами заняла прилично времени, и, пока они пробирались по горным тропкам, а затем и по трассе обратно в город, настал теплый вечер цвета корицы и меда.

Поблуждав по тенистым аллеям, снова выбрались на набережную и тут же пристали к какому-то парню-лоточнику, одетому максимально неформально. Он согласился поторговать стеклянными амулетами с наценкой ровно в стоимость каждого, и Никс пришлось срочно придумывать, сколько же денег она хочет за один такой взять. Подсмотрев цену того, что уже лежало на витрине, она выдала что-то усредненное, переживая, что продешевила и одновременно заломила слишком много и никого ее поделки не соблазнят.

Лоточнику пришлось верить на слово, но да невелика потеря, если даже он решит оставить амулеты себе. Жалко будет, конечно, но не смертельно.

Договорившись вернуться к продавцу к девяти, они решили, что пора подкрепиться. Идти в снятый домик совсем не хотелось, поэтому было решено ужинать дешевыми, но сытными пирожками, сидя на скамеечке с видом на море.

Никс, жуя пирожок, понимала с ужасом, что время утекает неумолимо, а вечер лишен романтики совершенно. Казалось бы, чего не хватает? И интересно же: и поездка на пароме, и поход по горбу белой скалы, и атмосфера вокруг царит нарядная, почти праздничная: везде мерцают разноцветные фонарики, море шепчет, люди смеются, нет назойливой музыки, на фоне темного парка крутится сверкающее колесо обозрения…

Никс взглянула на колесо повнимательнее, раздумывая, а не прокатиться ли.

Но передумала: нет, настроение не то.

— Многие приморские города похожи, — произнес Найк. Он пил кофе из бумажного стаканчика, глядя на близкие волны, темно-фиолетовые в сумерках.

— Этот напоминает тебе о доме? — спросила Никс.

— Не знаю, — он нахмурился, выдохнул: — Никс… честно сказать, я не хотел напрягать тебя этими разговорами, все же у нас только один день передышки. По крайней мере, у меня такое впечатление. Хотелось, чтобы сегодня мы могли забыть обо всем, что произошло и еще намеревается быть… Но это все не дает мне покоя, я пытаюсь не думать об этом и все равно срываюсь, — он обернулся к ней. Обернулся и замер, замолчав. Никс, нахмурившись, ждала, решив его не торопить. Найк глубоко вздохнул, мельком глянул в сторону, потом снова на Никс и наконец произнес: — Так вот… я все хотел спросить. Что это за сила — та, которой твой опекун на меня воздействовал? Что это?

— Он… воздействовал на тебя?

— Да. Именно благодаря этому я тебя и нашел — в определенный момент я увидел путь, какого раньше видеть не мог. Что это было?

Никс задумчиво смотрела на проходящих мимо лавочки людей. Никто не будет подслушивать их — можно и рассказать.

— Ну… История скорее запутанная, чем длинная, — начала она. — Если вкратце — судя по всему, это подарок той самой Мертвари. От нее же, как я теперь понимаю, и моя сила — та, за которой охотятся наши приятели-чтецы. Мертварь — это перевертыш Духа Огня. То, что использует Марик, он сам называет "зажатием струны". Сила мага меняется, эволюционирует, что ли. Может быть, это даже приближает нас немного к возможностям, которые были доступны довоенным волшебникам.