Край Ветров: Пироманс

И вдруг вместо озарения он почувствовал смутную тревогу. Словно в тот миг, когда Роза Ветров растаяла в рассветных лучах, внутри него пробудилось нечто… нечто чужое и темное. Айра, не зная, что это, одновременно попытался обуздать его. Нет, не плач, не радость и не смех это были. Что-то рвалось наружу, пытаясь просочиться множеством путей, но Айра, чувствуя в нем злость и ярость, не давал ему воли, противясь изо всех сил.

— Что… что-то теперь рвется и из меня, — сказал он, держась за грудь. — Но я ведь… ничего такого не…

И в следующий миг память нахлынула на него. Он вспомнил свое имя. Истинное имя. Он вспомнил, кем был рожден. Он вспомнил свою первую встречу с Ветивером… Нет, не так его звали, другую личину явил ему тогда этот… этот… А вот слова для него Айра подобрать не смог даже теперь.

Айра вспомнил того, кто живет в нем, вспомнил имя сущности, что рвется наружу.

В памяти его за одно мгновение промелькнула вся долгая история противостояния этих двоих, что уж говорить о его собственной короткой жизни, проведенной в землях исхода…

И он знал теперь, что Ветивер лгал ему, или, по крайней мере, Ветивер сам себе верил, но заблуждался. Не создавал Ветивер этого мира. По крайней мере, в одиночку. Возможно даже, он сам был точно таким же пришлым, как и те, против кого он боролся.

И один из них жил в Айре, готовый проснуться и завладеть его телом, чтобы снова схлестнуться в битве с Ветивером — обессиленным, выжатым, покинутым величайшей своей силой.

Забывший свое истинное имя предок, пришедший из мира, который он тоже забыл, попытался подавить сознание Айры, вытеснить его, загнать в темный угол, обезоружить и обездвижить. Айра ужаснулся: неужели он сам мог бы стать таким же? Прийти туда, где его не ждут, на земли, что ему не принадлежат, и попытаться присвоить их потому, что хорошо сделаны и радуют взор и душу? Если подумать, Ветивер предлагал то же самое… Все они — одного поля ягоды.

Предок-судьбоплет упорно, молча, безжалостно пытался завладеть телом Айры. Из-за этого оно менялось, в зависимости от того, кто был сильней в отдельно взятый момент, и Айра посочувствовал Ветиверу, которого, кажется, лишь несколько секунд назад трясло точно так же.

Но Айра уже не был мальчишкой четырнадцати лет. Неважно, сколько лет прошло здесь — он путешествовал по иным мирам не день и не два, не год и не пять лет. Его путь был длинным, гораздо длинней, чем кажется и чем он сам может вспомнить, и путь этот сотворил из него другого человека, увиденное и пережитое закалили его, перековали волю, обострили разум, и Айра сказал своему предку, тому, кто пришел в этот мир издалека, тому, кто живет в потомках, тому, кто хочет снова убить Ветивера, пока тот жалок и слаб:

— Нет.

Чуждая сила внутри билась, ярилась, вспенивалась волнами ярости и злости.

— Нет, — повторил Айра. — Теперь тебе придется считаться со мной. Так и рождаются мироходцы. А если хочешь продолжать войну… Найди другого своей крови. Я теперь не твой.

Волевым усилием Айра запечатал чужому разуму путь, словно голыми руками сжал горло бессмертному змею, понимая, что на удержание предка в узде, по крайней мере, все время, что он останется здесь, будет уходить часть его сил и способностей. Что ж, это еще не самая большая плата.

Отдышавшись, Айра оглянулся по сторонам и увидел, что Ветивер все еще недвижен и смотрит в пустоту. Айра почувствовал, как предательски быстро забилось сердце. Он, еще не зная, что увидит, ощущал, что случилось что-то плохое. Неспроста Ветивер неподвижен. Его лицо лишено эмоций и бледно… неспроста!

В спешке подойдя ближе, Айра в нерешительности застыл в паре шагов от него.

Айре показалось, что Ветивер словно… истончается. Или тает. Будто бы перед ним теперь — бледная тень учителя, отражение в мутной воде, пустая оболочка богоборца. Не таким помнил его Айра. И от этого изменения, вопреки всему, у Айры защемило сердце — пуще прежнего.

Он, поколебавшись еще секунду, сел напротив Ветивера, положив посох на колени. Глянул, щурясь, вправо, влево, увидев по сторонам лишь серую пустошь. Затем заглянул в отрешенное лицо учителя. Нахмурился, пытаясь понять, что же теперь делать. Для этого надо знать, чего он хочет и что произошло. Задачка не из простых.

Айра задумался: неужели не хватило Ветиверу отобранных у чужих богов сил? Или забрал и их вместе с собою тот воплощенный огонь? Этого Айра не знал. Но Ветивер все бледнел, хоть и оставался жив. Неужели он вскоре истает вовсе? Айра понял, что каким бы злом Ветивер не был, смерть его не станет благом ни для Айры, ни для мира, за обладание которым борется с Ветивером предок Айры, ибо есть еще третья сторона, с которой Судьбоплету в одиночку не справиться. Сам Айра понимал также, что обучение еще не закончено, чего бы там Ветивер ему не говорил. Он сам решит, когда будет пора. И пока что — рано. Да, слишком рано…