Край золотоискателей и романтиков, или Короткие истории о самом загадочном месте на Земле

Все дело завертелось в 1975 году. В июне мы закончили Исовский геологоразведочный техникум и решением Государственной комиссии от 22.06.1975 г. нам была присвоена квалификация техника-механика. Это значит, мне и моему другу Анатолию Вернадскому. Позади остались школа, армия, техникум, футбольная команда Исовского прииска. Встал вопрос: что дальше? Раньше по окончании учебных заведений было обязательным распределение на работу по всему Советскому Союзу. Из всех предлагавшихся мест нас с Анатолием заинтересовали два места в Якутию. Наши парни-сокурсники после защиты дипломов по большей части уходили в армию, поэтому они были не против, что мы с Вернадским эти места возьмем и поедем в Якутию. Но нашлись два ублюдка, которые из вредности перехватили эти два места, хотя сами впоследствии не поехали туда. Нам же ничего другого не оставалось, как на распределении выбрать Вятку. Направили нас в «Межколхозстрой-объединение». Желания туда ехать, конечно, у нас не было. Все решил случай.

Не судьба меня манила,
И не золотая жила, —
А широкая моя кость
И природная моя злость.

(Владимир Высоцкий)

* * *

Изба просторная и светлая. Это сейчас в ней практически никто не живет, батька и мати давно умерли, а тогда, много лет назад, жизнь здесь била ключом. Хозяйство, заботы с раннего утра и до позднего вечера. В ней прошло мое детство. Мой дом. Отсюда я уходил в армию, отсюда уезжал на Колыму, но, где бы ни был, всегда знал, что меня ждут здесь – в деревне Малая Белая. Родители, братья Сергей и Мишка, сестра Галя, друзья. Мне было куда вернуться. Эта мысль согревала меня в холодные непростые дни. Теперь здесь живут воспоминания. Хату часто навещает брат Миша, Сергей бывает реже. Сестра живет далеко, в Карелии. Я тоже нет-нет, да и наведываюсь сюда. Малая Белая. Моя Родина. Звучит громко, это правда.

В избе большая кирпичная печь, полати, на которых мы спали в детстве, круглый деревянный стол, комод, на стене много выцветших от времени фотографий. Вот. На старом шкафу стоит фотоувеличитель моего старшего брата Сергея. Благодаря его увлечению фотографией в те годы сохранилось много черно-белых снимков и с Колымы тоже.

* * *

Вечерком на своей «Яве» Вернадский приехал ко мне в гости и сообщил такую новость. Его мать, тетя Поля, ходила проведать брата, он жил в соседней деревне. Придя домой, рассказала, что там к соседям приехал мужик с Магадана в отпуск навестить престарелых родителей.

Толька выдержал паузу и говорит:

– Так что, может, рванем туда?

Я, даже не раздумывая, ответил:

– Не против.

– Ну все, тогда давай мать сходит, с этим мужиком поговорит, что и как, не против ли он взять нас с собой? Фамилия у него Грибнев.

– Грибнев? – вмешалась в разговор моя мать. – Так мы учились вместе с ним в техникуме. Геннадий. Хороший парень.

Оказалось, она когда-то в молодости училась в Исовском техникуме. Правда, не закончила, но проучилась там несколько курсов. И у них в группе был Геннадий Грибнев.

Мать даже нашла фотокарточку техникумовской группы, и там точно оказался Грибнев Геннадий. Это, видно, ее успокоило, и она не стала препятствовать нашей поездке. Наоборот, по-матерински благословила, дала денег на дорогу.

Тетя Поля сходила к соседу, передала нашу просьбу. Грибнев легко согласился:

– Помогу! Все расскажу, покажу. Мне не сложно. Пусть собираются в дорогу.

Вскоре он собрался в обратную дорогу. А приезжал он с племянником Владиком, парнишкой лет 10–12. До Нижней Туры к поезду нас согласились подбросить парни-инструкторы из техникума. Вечером они захватили Грибнева с Владиком, Вернадского и заехали за мной. Мать Геннадия узнала, они пообщались, повспоминали юность, но время поджимало, надо было спешить на поезд. Попрощавшись, мы поехали на железнодорожный вокзал в соседний город. Поезд до столицы Урала уходил ночью. Утром мы уже были в Свердловске, в аэропорту Кольцово. Но оказалось, с билетами до Магадана напряг.

Дорога

Прямого рейса до Магадана не было. Да что там говорить, не было билетов даже на транзитные рейсы, с пересадками. Потолкались у касс. Грибнев говорит: «Ну, давайте хоть поближе в ту сторону, хоть до Хабаровска полетим». Купили до Хабаровска. Долетели, а в Хабаровске опять напряг. В сторону Магадана транзитные идут, но все полные.

Надо было искать ночлег. Грибневу с племянником дали место в комнате матери и ребенка. Они там спали на одной кровати. А мы с Вернадским изучали и обживали парковую территорию аэропорта. Первый день мы с ним обходили все, обсмотрели. Там такие большие скамейки стояли. Первую ночь мы на них сидя перекантовались. Днем Грибнев с Владиком прогуливался по аэропорту в ожидании свободных мест на транзитный рейс, при этом не забывая периодически заглядывать в кафе, чтобы пропустить рюмочку. В это время мы с Вернадским поочередно по два часа спали на их месте в комнате матери и ребенка.