Крайне аппетитный шотландец (ЛП)

Когда она поворачивается, светлые пряди падают на румяные щеки, а ее глаза такие же голубые, как и пара резиновых сапог, скрывающих ее ноги до икры. Глаза...и тут меня озаряет...которые мне знакомы. Голубые и сияющие сейчас, хотя в прошлый раз, когда я смотрел в них, они сверкали по другой причине. Как говорят многие, я не трахаю одну и ту же женщину дважды — не без веской на то причины. И, скажем так, в данном случае, я согласен на повторение. Черт, и не раз.

Что ж, привет, американская роза.

— Ты не можешь...находиться...здесь. — Звук ее слов почти уносит ветром, но мне все же удается уловить ее замешательство, потому что оно отражается у нее на лице.

У меня внутри все сжимается, вызывая приятные ощущения, и вечер уже не кажется таким безрадостным. Страдание не любит одиночества, так вроде говорят. А знаете, кто еще предпочитает компанию? Мой член.

— Думаю, — я подхожу ближе, — ты убедишься, что все неправильно поняла. И, несмотря на то, что ты просто бальзам на душу и отрада для глаз моих...— Я намеренно скольжу взглядом по ее телу, в то время как она скрещивает руки на груди, прикрывая вставшие от холода торчком соски. — ... я точно уверен, что именно ты незаконно проникла в частные владения.

— Не будь смешным. Именно тебя не должно здесь быть...что ты вообще тут делаешь?

Вспыльчивость. С этим я могу справиться. Огонь согревает. Воспламеняет.

— Не напрягайся, крошка. У меня есть планы на сегодня помимо твоего тела. — Говорю я беззаботно, хотя, кажется, не могу заставить себя не пялиться на нее, потому что эти ноги...Они чертовски превосходные, и мне хотелось бы чувствовать, как они обхватывают мою голову. — У меня встреча в доме. — Я многозначительно смотрю на часы, надеясь, что она не опустит взгляд на мою промежность. Не делай этого, чтобы не выглядеть слишком нетерпеливой.

— Если бы у тебя была тут встреча, — говорит она, показывая на дом, — я знала бы об этом.

— Правда? — чувствую, как приподнимается уголок моего рта. Кит говорил о временном управляющем объектом, но ничего о чертовом помощнике.

— Да. — Она выпрямляется, засунув что-то в нагрудный карман своей футболки, не стоило ей это делать, если она не хотела, чтобы мой взгляд снова вернулся к ее груди. Господи, соберись; подними глаза. — Я знаю об этом, потому что...

— Я ищу твоего начальника, — говорю я, перебивая ее и заставляя себя поднять глаза к ее лицу. Чем быстрее я закончу эту встречу, тем скорее мы сможем начать процесс повторного знакомства. Наедине. — Почему бы тебе не отвести меня к нему, а потом, возможно, ты и я смогли бы наверстать упущенное. Скажем, за ужином?

Она продолжает стоять, сложив руки на груди и вопросительно приподняв левую бровь. У меня есть хорошая возможность рассмотреть ее сердитое лицо. Я перебиваю ее, как только она открывает рот, чтобы ответить.

— Я ищу Фин.

— А. — Она опускает руки по бокам, слегка приподняв одно плечо. — Тогда ты нашел ее.

Тогда...Фин — это ее фамилия? Делает ли это нового парня ее так называемым бывшим, или это означает, что она вовсе и не разведена? Мысли со скоростью молний проносятся в моей голове, прежде чем я вспоминаю, что Кит говорил о нанятом парне по имени Фин Хейнс, а не о ком-то с фамилией Фин. Что за чертово совпадение?

— Нет, я ищу управляющего объектом, Фин. — А не какую-то девушку Фин.

Нейтральное выражение ее лица ожесточается, она поджимает губы и хмурится. По какой-то причине это заставляет меня засмеяться. Она выглядит, как сердитый котенок.

— Это забавно? И полагаю, это потому, что я — женщина? Что я в принципе не могу управлять строительным проектом, в виду того, что обладаю полноценно функционирующей вагиной.

Моя улыбка становится шире, когда она складывает руки в виде стрелы и направляет их вниз, указывая на свою киску, не меньше. Мне едва удается остановить себя, чтобы не согласиться, что ее вагина действительно полноценно функционирующая, и этим я, как настоящий любитель вагин, подтверждаю, что ее киска — первоклассная. То есть, если бы существовала такая классификация кисок, но мне не хочется представлять это прямо сейчас. Посмеиваясь, отчасти над собой и своими нелепыми мыслями, я стараюсь сохранить серьезное выражение лица, сознавая, что наша вторая встреча проходит не так гладко.

— Я думал, — говорю я, поднимая руку, чтобы сдержать ее гнев. — Серьезно, я скорее больше думал о том, что ты не можешь быть тем человеком, которого я ищу, учитывая, что тебя зовут Роуз.

А потом мне больше не смешно, потому что выражение ее лица меняется, беспорядочные мысли, кружащиеся в моей голове, исчезают, когда более разумные начинают появляться.

Мы все врём. Это правда жизни, и тот, с кем у тебя была интрижка на одну ночь, не должен тебе ничего, не говоря уже о честности. Тогда почему я чувствую себя так, словно мне только что дали под дых?