Крайне нелогичное поведение

Соломон какое-то время не мог пошевелиться. Его переполняли чувства, он был ужасно смущен и старательно делал вид, что не смотрит на Кларка. Но разве можно было не смотреть? Обнаженный парень плавал вокруг него! Мечта любого гея на свете — обнаженный парень со спортивной фигурой, плавно двигающийся вокруг тебя на заднем дворе. Или, может, это была мечта одного Сола о вполне конкретном парне? Не важно! Потому что она сбывалась прямо сейчас, и он не знал, куда девать глаза.

— Эй! — Кларк подплыл слишком близко. — Ты покраснел.

— Просто сгорел на солнце, — ответил Сол, что есть сил пытаясь не смотреть вниз.

— Схожу оденусь.

Кларк оперся обеими руками о бортик и, подтянувшись, выбрался из воды. А затем пересек весь задний двор, сверкая незагорелой задницей на весь район, чтобы забрать с забора плавки, оставленные сушиться вчера перед отъездом. Воспользовавшись тем, что Кларк не смотрит, Сол выскочил из воды, метнулся к шезлонгу и обернул вокруг бедер первое попавшееся полотенце.

— Тоже схожу оденусь, — сказал он и поспешил в дом.

Когда Соломон вернулся, Кларк уже был в воде, делая стойку на руках. Сол подождал, пока тот всплывет, и только затем прыгнул в бассейн, после чего проплыл на мелководье и уселся на одну из широких ступеней.

— Ты как, приятель? — спросил Кларк, подплывая ближе.

— Нормально, — не слишком уверенно отозвался Сол. — Все в полном порядке.

— Слушай, я просто рос с другими братьями, к тому же привык к общественной раздевалке, но ты-то нет. Не стоило мне…

— Да не важно, — отозвался Сол. — Я просто… не знаю… Прости, что я странно себя вел.

— Сол, — сказал Кларк, придвинувшись ближе. — Все нормально. Смотреть можно, только не трогай.

— Придурок, — улыбнулся Сол.

— А если серьезно, то извини, если поставил тебя в неловкое положение. Ты мне как брат, что ли. Я вообще не думал об этом…

Сол ушел с головой под воду, открыл глаза и позволил словам Кларка осесть в своей голове. «Как брат…» Затем он вытряхнул их из сознания и предложил поплавать наперегонки. Естественно, Кларк победил, но Соломон, как ни странно, не слишком-то отстал, хотя и довольно мало практиковался. А еще он постоянно отвлекался, любуясь Кларком, тем, как он двигался в воде. Соломону нравилось, как тот выглядел с влажными волосами, зализанными назад, словно кинозвезда восьмидесятых. А еще его завораживал небольшой треугольник волос на груди друга.

— Не заметил их на фотках с водного поло. Лиза как-то показала…

— Сбриваю на время сезона, — ответил Кларк. — Только не смейся.

— У меня вообще ничего не растет. Так что респект.

— Мой отец без рубашки похож на мохнатого гризли. Ужасно ему завидую, — поделился Кларк. — Хочу, как пещерный мужик, обрасти с головы до пят. Верх мужественности.

— И зачем тебе это?

— Лизины штучки, хоть она тебе никогда и не признается. Обожает нечесаных мачо. Может, я и бороду отращу.

— Как ламберсексуал, — ответил Сол. — Так их называют.

— Окей, — кивнул Кларк. — Отращу бороду, как следует зарасту, тогда и поженимся с Лизой. Махнем в Портленд или еще куда, и я построю нам маленький дом.

— Твоя мечта?

— Типа того, — отозвался Кларк и сделал сальто назад.

После этих слов Соломон умолк, изредка бросая короткие реплики, чтобы Кларк ничего не заподозрил. Как он был зол на себя! Зол на себя, на все случившееся, на свои чувства к Кларку. Как бы сильно он ни старался, выкинуть Кларка из головы было непросто. После того, как друг уехал домой, Соломон долго не мог уснуть, размышляя о том, все ли сталкивались с безответной любовью.

22. Лиза Прейтор

Лиза сделала вид, что болеет. Проводить с парнями еще один день с утра до вечера, наблюдая, как Соломон Рид уводит у нее Кларка, было выше ее сил. Она явно нуждалась в чьем-то совете. А именно — в совете Дженис. Не той, что была в лагере, полная гнева и ревности, а той, которую Лиза знала всю свою жизнь, и той, что могла подавить праведный гнев и выдать что-то разумное.

Постучав к Плутко, Лиза зажмурилась и склонила голову к плечу, надеясь, что ей никто не ответит.

— Чего тебе? — грубо сказала Дженис, открыв дверь.

— Привет.

— Чего надо, спрашиваю?

— Поговорить хочу.

— Не о чем нам говорить.

Но Лиза не собиралась сдаваться. Ей пришлось прибегнуть к последнему, самому верному способу примирения, который всегда срабатывал с такими людьми, как Дженис. Та обожала всякого рода драмы, значит, выход был один — старый добрый нервный срыв. Чужие слезы подзаряжали Дженис, и Лиза готова была разреветься. Так что она переступила порог и повисла на шее у Дженис, навалившись на нее чуть ли не всем своим весом. Лиза собиралась разыграть спектакль, однако ее словно прорвало, и через минуту обе уже рыдали в объятиях друг друга.