Крайняя смена

К отбою я опоздал минут на двадцать. Забраться в окно не получилось из-за нашего старшего пионервожатого по кличке Борик. Обнаружив моё отсутствие, он закрыл изнутри окна и прихватил меня у входа в отряд.

– Как ты мог себе это позволить? – прицепился он с дурацким вопросом. – Неужели не осознаёшь, что пионер это в первую очередь дисциплина и порядок?! Понимаешь?! Ди-сци-пли-на!.. – по слогам повторил он.

– Понимаю, – охотно согласился я, – но, к сожалению, у меня нет часов, потому и опоздал…

– А горн?! Ты что, горн не слышал? – чуть не задохнулся от возмущения Борик. – Он дважды, специально для таких, как ты, звучит!

Это правда. Горн невозможно не услышать. Первый раз он предупреждает, что скоро отбой, второй раз сообщает о начале отбоя.

– Голову я мыл. Потому и не услышал, – выдал я первое, что пришло на ум, и уставился на вожатого невинным взглядом.

Я ожидал, что последуют закономерные вопросы – где я мыл голову и почему она сухая? Но не последовали. Борик от такой наглости потерял дар речи, открывая и закрывая рот, как рыба. Я прошмыгнул мимо него в открытую настежь дверь.

– Ты где болтался-то? – спросил Санька, пока я раздевался.

– С Ольгой гулял, – как можно равнодушнее ответил я, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, – заговорились, вот и опоздал.

– Э-э-э-э!.. Ребя!.. Слыхали, да? Андрюха с футболисткой наконец-то задружил! – громким шёпотом оповестил пацанов Санька.

– Да тише ты! Чего разорался! – набросился я на него. – Этот чёрт за дверями бродит, а мне ещё ночью идти надо…

– Куда это?

– С Ольгой договорились…

– Офигеть!.. А меня она отшила, – пробормотал Коляша, перебираясь на мою кровать. – Я к ней два раза подкатывал. Она красивая!.. Повезло тебе…

– Не ты один, – тяжело вздохнул Ромыч – пацан из другой школы, – я тоже ей прогуляться предлагал, не пошла, сказала, что у неё уже есть парень.

– Погоди, погоди, – удивился я, – а как же Томка? Ты же вроде с ней дружишь!

– Ну ты и сравнил! – вытаращил глаза Ромыч. – То Томка, а то Ольга! С Ольгой все хотят встречаться!..

– Так это что, получается, она сама, что ли, за тобой бегала? Я точно знаю, что тогда она ни с кем не дружила, – удивился Коляша, – а сказала, что уже есть парень…

– Может, и так! Утверждать не берусь, но очень на то похоже, – самодовольно заявил я, чувствуя, как мой авторитет среди приятелей уверенно пополз вверх.

– Во сколько пойдёте?

– В двенадцать, – ответил я и тут же предварил очевидный вопрос, – наверно, через окно выберется. Поэтому сейчас давайте-ка потише, а то если Борика окончательно разозлить, он не только сюда припрётся, но ещё и завтра будет весь день верещать!

– Точно, будет. К бабке не ходи, – согласился Санька и вытащил из-под матраса колоду карт, – давайте пока «дурака» погоняем, всё равно как-то время «убить» надо.

– Это дело! – обрадовался Ромыч и, с размаху плюхнувшись на Санькину кровать, добавил:

– Раздавай.

Я ошибся. Ольга, в отличие от меня, спокойно вышла через двери. Как и все нормальные люди. Их пионервожатой Верочки по обыкновению на месте не было – обнималась где-то с ухажёром.

* * *

Долго не мог уснуть. Лежал с закрытыми глазами и с удовольствием вспоминал, как сжимал в ладони тонкие девчоночьи пальчики.

Выбравшись с территории лагеря через дыру в заборе, мы с Ольгой побежали к берегу Бирюсы.

Я и раньше с пацанами выбирался ночью на берег реки и хорошо помню, как жутко идти через лес по тропинке. Но только не в этот раз. Когда Ольга сказала, что в темноте лес кажется зловещим и страшным, я самодовольно заявил, что ничего страшного нет. Действительно, к своему удивлению, рядом с Ольгой страха я не испытывал.

Мы сидели на больших камнях, во множестве разбросанных на высоком речном берегу, и разговаривали. Я и не думал, что с девчонками может быть так интересно. Говорили обо всём! О лагере, о вожатых, о школе, о футболе, о том, что будем делать, когда вернёмся домой. Наговорившись, молча смотрели на большую луну, отражение которой серебрилось в речной воде.