Крайний случай

Буровые вышки, ведомые мощными машинами, поползли в тихую родовую тайгу, и очень скоро появилась первая нефтяная скважина. Она дала такую большую нефть, что радости компании не было предела. Собственно, радовалась не только компания, но и рабочие, получившие премию… и сам ханты, гонявший чаи в теплой квартире. Быстрая лесная почта соплеменников на крыльях шустрых языков донесла до него волнующую информацию об успехах, достигнутых на его землях инициативными нефтяниками. И ханты был не чужд простых человеческих чувств. Ведь и его дед говорил, что земля у них богатая, а станет еще богаче, если с умом…

Ввод каждой новой скважины отмечали как буровики, так и ханты. Они веселились, как дети. Причем ханты не ленился иной раз приезжать, чтобы, потирая руки, возможно, от холода, наблюдать из-за дальних деревьев за тем, как идет освоение его земель. И вот вскоре под действием техногенной мускулатуры и homo sapiens средь вековых сосен и кустов растительности окончательно оформился куст для откачки нефти. И вот в этот момент ханты решил вернуться на свои земли для того, чтобы поблагодарить компанию за хорошую работу…

Подкованный в правоведении и экономике ханты заявил о правах на свою землю, немного поругал руководство нефтяной компании за самоуправство, выгнал захватчиков со своей земли, и… вместо того, чтобы заняться оленеводством, подключил куст к трубе и стал продавать нефть, добываемую на оборудовании нелюбезно, но даром оставленном отступавшими. Теперь он опять редко бывает на своих родовых землях, где продолжают расти лес, мох, зверье и ягоды с грибами (об этом ханты по привычке заботится), там, в основном, работники справляются. А сам ханты сидит в городе, в хорошем кабинете за входной дверью, на которой написано: «Петр Петрович … директор нефтедобывающего предприятия».

Такую историю рассказывал бедный старый ханты своим гостям, собравшимся в его чуме, где они пили чай без сахара, отдувая от краев чашек нефтяные радужные пленки-пенки. Этот рассказ северным сиянием разогнал тьму горестных разговоров об оленях, потравленных ягелем, пропитанным буровыми растворами и нефтью, об оленях, побитых браконьерами, об исчезающей рыбе и зверье…

Черное золото тонкой полоской усов налипло у слушателей над верхней губой и свисало возле углов рта, в него не попадая, делая ханты слегка похожими на запорожских казаков. Но история до того их захватила, что они забывали стирать прилипчивое черное золото копиями договоров о содружестве со своей нефтяной компанией, служившими уже давно только в качестве салфеток и туалетной бумаги.

– Быть такого не может, чтобы наш стал директором нефтедобывающего предприятия, ведь эти директора даже не русские… – затвердили наперебой гости. – Знали б, как все обернется, так другие имена взяли вроде Уриэля Исаевича…

– Не знаю, было это или не было, – отрезал бедный, старый ханты. – Но ходит такая молва. Знать, когда-то сбудется…

Рассказы пенсионерки

«Пенсионер – это последняя карта, приходящая человеку при игре в жизнь»

Мужики без очереди

Вежливость – не порок. Вот только мало ее осталось. Стою недавно в очереди на оплату телефона. Подходит женщина с маленьким ребенком в коляске и встает в конец очереди, где я одна-то и осталась. Пропускаю молодую маму вперед, чтобы ребенок не мучился ожидаючи. Мне-то что старой – помирать скоро.

Женщина только собралась к кассирше обратиться, как подходит здоровый мужик, оттесняет ее от окошка и протягивает квиток об оплате счета за телефон. Мол, долги погашены, подключайте. А до женщины с ребенком ему дела нет. Та промолчала, дождалась, пока здоровяк уйдет, и только собралась заявить о своих проблемах, как была мягко отодвинута от окошка не менее крупным представителем сильного пола. Тоже на подключение… Так пролез и третий мужик. После этого обиженная молодая мама задала кассирше, что называется, дрозда. Причем кассирша и не поняла, за что.

***

Петровские пилюли

Захожу как-то в один из магазинов. Гляжу, в холодильнике и пельмени, и равиоли. И на любой вкус. И вот что интересно, как ни смотрела на ценники, но взгляд все равно прилипал к ценнику «Петровских». Они самые дешевые, как раз по моей пенсии. Уж говорила себе, что мясо на рынке сейчас стоит в три раза дороже этих пельменей, и за такую сумму мясных пельменей быть не может. Ничто не помогло. Купила я их.

Сварились «Петровские» нормально. На вид были вполне съедобны. Вот только внутренность их не кусалась, а прямо во рту разваливалась, как перекрученный на мясорубке картон. Но, грех жаловаться, привкус мяса был. Съела я их. Голод прошел. Но где-то через час-другой позывы начались и печеночка моя заболела.

И вот что я думаю. Есть много мест, где наши солдатики воюют, стреляют. Деньги тратятся. Жестокостью устилается путь к победе. Ничего этим не достичь. Не зря говорят – доброта спасет мир. Надо нашим недругам «Петровских» послать. В качестве гуманитарной помощи.

***

Белье