Крайний срок

— На то и было рассчитано. — Махир вытащил из папки копию диаграммы и отдал Алариху. — Тут показана совокупность причин смерти среди людей, страдавших локализованными вирусными поражениями и умершими непосредственно перед определением нового субштамма.

— Секторы слишком мелкие, трудно понять, — сказал Аларих.

— Согласен. Среди жертв в этих регионах доминантной причины смерти нет. Их сбивают машины, они падают с приставных лестниц, они кончают жизнь самоубийством… Общая картина отличается абсолютным отсутствием закономерности, и так — повсюду. А через месяц появляется новый штамм Келлис-Эмберли, более вирулентный, нежели тот, который идентифицировали в регионе до вспышки смертности. Дальше он «выжидает». Спустя три года, а то и пять лет начинают регистрировать первые локализованные поражения, связанные с новым штаммом. Потом проходит еще два года, и цикл начинается заново. — Махир снял очки в тонкой металлической оправе и протер стекла краем рубашки. — Доктор Конноли, не могли бы вы поделиться своими мыслями?

— Сложно сделать четкие заключения, пока не изучу материал более тщательно, но… — Келли, немного повысив голос, продолжила: — Вообще-то не существует встречающихся в природе субштаммов вируса-химеры, обычно определяемого как вирус Келлис-Эмберли.

— Вы о чем? — взволнованно спросил я. — Махир говорил, что в определенное время появляются новые штаммы. Бедняга Брэннон посвятил их изучению всю жизнь. Они просто обязаны быть на свете.

Она не сказала, что их нет, Шон. Будь внимателен. Их не существует в природе.

Голос Джорджии прозвучал приглушенно, почти покорно — словно она получила лишнее доказательство своей правоты. Казалось, эта часть меня уже давно все поняла и надеялась, что меня тоже осенит. Я будто окаменел, мои руки покрылись пупырышками гусиной кожи. Я беспомощно уставился на Махира. Остальные молчали. Они знали: мне надо хорошенько поразмыслить минуту. Они наверняка догадались, что у Джорджии есть ответ, а у меня… что ж, у меня была моя сестра.

— Они существуют, но не являются естественными, — произнес я.

— Именно. — Махир открыл другую папку и начал раскладывать по столу ее содержимое. — Вот данные анализа структуры Келлис-Эмберли, выполненные в ЦКЗ. Они получены легально. Они были опубликованы для широкой общественности. Годами люди пытались понять, каким образом такой сложный и стабильный вирус стал способен мутировать, ни разу не создав штамм, который вел бы себя отлично от своих «родителей». Элементарно. Все штаммы, появившиеся после первоначального, создали в лабораториях. Они выпускались в мир с единственным намерением — истребить людей с локализованными вирусными поражениями. Это чертовски глобальное исследование, и мы все являемся подопытными кроликами.

Наступила тягостная тишина. Никто из нас не был таким специалистом в области медицины, кроме, пожалуй, Келли, но она не вымолвила ни слова. По ее щекам текли слезы. Она не спускала глаз с бумаг, разложенных по столу. Ее реакция окончательно убедила меня в том, что Махир прав. После всех лет, на протяжении которых она поддерживала линию ЦКЗ, девушка была готова взбунтоваться.

Тишину нарушила Бекс.

— И что нам теперь делать?

— Теперь? — Я встал и ударил кулаком по столу. — Собирать вещички. Утром тронемся. Репортажи будем передавать на ходу. Не хочется оказаться в роли подсадной утки в самый опасный момент.

— И куда направимся? — осведомился Аларих.

— Есть одно место, куда мы сумеем прорваться и где нам могут кое-что подсказать. — Я с вызовом посмотрел на Келли, и она не отвела взгляд. Она согласно кивнула, и ее лицо расцвело от понимания.

— Мы поедем в Мемфис, — произнесла она.