Крайний срок

Действительно, у меня есть сестра, хоть и неродная. После Пробуждения и я, и она лишились своих биологических родителей. Майкл и Стейси Мейсон вытащили нас из опекунской системы штата. Из-за Джорджии я стал блогером, и мы создали сайт. По идее, я неправильно построил фразу. Следует говорить: «У меня была сестра». Смерть Джорджии Кэролин Мейсон была зарегистрирована Центром по контролю заболеваний 20 июня 2032 года. Официальной причиной признаны «осложнения вследствие массового размножения вируса Келлис-Эмберли». По-простому это значит — «она умерла, поскольку превратилась в зомби».

Но если честно, я выстрелил ей в спину. Кровь залила весь микроавтобус, в котором мы были вдвоем. А еще точнее было бы сказать так: она погибла, потому что какой-то ублюдок вколол ей в руку полный шприц живой культуры вируса. ЦКЗ утверждает, что все дело лишь в Келлис-Эмберли, а с заключениями ЦКЗ не спорят.

Если я не сумею найти убийцу — официальным виновником ее гибели будет значиться Шон Мейсон. Только эта мысль вынуждает меня жить дальше. Я выполняю свою работу, словно сомнамбула. Я делаю вид, будто администрирую наш сайт, хотя за меня трудится Махир. Я стираю звонки обезумевших приемных родителей, веду разговоры со своей умершей сестрой и разыскиваю ее убийц. В один прекрасный день я достигну своей цели. Мне нужно просто подождать.

Понимаете, появление зомби было несчастным случаем. Ученые двух независимых учреждений работали над двумя совершенно не связанными между собой проектами. В их исследованиях были задействованы «вирусы-помощники», созданные генетической инженерией. Ученые намеревались создать новую сыворотку, которая должна была сделать жизнь лучше во всем этом мире. В одной лаборатории экспериментировали с жутким вирусом геморрагической лихорадки под названием «Марбург», и с его помощью собирались лечить рак. В другой — изучали вирус обычной простуды и планировали покончить с болезнью на веки вечные. Приветствуйте Марбург-Эмберли и Келлис-Флу, два прекрасных произведения вирусной инженерии, которые оправдали наши ожидания. Ни рака, ни простуды. На планете Земля сплошь счастливые люди празднуют зарю новой эры. Но выясняется, что эти новички как минимум в одном похожи на людей, которые их произвели на свет. Когда вирусы встретились — вследствие естественной цепочки передачи и инфицирования, случилась практически любовь с первого взгляда. Сначала любовь, потом брак, от которого родился гибридный штамм Келлис-Эмберли. Он пронесся по всем континентам, прежде чем кто-либо успел и глазом моргнуть.

А затем люди начали умирать, воскресать и набрасываться на своих родственников. Вот тогда мы быстро догадались, в чем дело. Люди начали войну, потому что они привыкли сражаться. И у нас имелось небольшое преимущество, в отличие от персонажей ужастиков. Мы в свое время видели фильмы про зомби, поэтому отличали плохое от хорошего. Джорджия часто говорила, что первое лето после Пробуждения, пожалуй, стало лучшим примером человеческого благородства в истории. Тогда в течение нескольких месяцев мы действительно были единым народом, объединенным борьбой против общего врага. Еще в помине не было взаимных обвинений и упреков. Мы сражались за право жить и в итоге победили.

Не совсем, конечно. Посмотрите обычные фильмы, снятые до Пробуждения, и вы увидите на экране совершенно другой мир, не похожий на нашу реальность. Киногерои выходят из дома, когда хотят. Они не пишут бесконечных прошений в письменной форме, не надевают бронежилетов. Они просто выходят на улицу. Они путешествуют, плавают с дельфинами, заводят собак и делают тысячи разных вещей, сегодня поистине немыслимых. Теперь это кажется раем. Но все действительно было таким образом пару десятков лет назад. Сменилось лишь поколение. Если вы спросите меня, то я отвечу, что в жертву принесли целый мир.

Пробуждение стало не только примером благородной стороны человеческой природы. Началась война. И всегда найдутся те, кто наживается в такие времена. Всегда есть тот, кто терпеливо выжидает, как бы получить лишний доллар на чужой боли. Я не уверен, что большинство из этих типов желали настолько страшных последствий, и я не сомневаюсь: многие хотели сделать нечто правильное. Но все получилось наоборот. Люди, словно вышедшие из фильмов Ромеро,[5] вдруг решили, что им необходим только страх. Они убрали оружие, заперли двери и подспудно стали благодарны вирусу — мутанту.

Когда-то я считал ирвинов великими воинами в продолжающейся борьбе за право жить нормальной жизнью в нашем мире. Теперь у меня возникают подозрения, что мы — просто орудия в чьих-то более могущественных руках. В конце концов, зачем выходить из дома, когда можно прекрасно жить за счет очередного дурачка, готового рисковать жизнью ради твоего развлечения? Хлеба и зрелищ. Больше нам ничего не нужно.

Ты становишься циником, — заметила Джорджия.

— Есть причины, — парировал я.