Крайон. Откровения: что мы знаем о Вселенной

Опыты показали, что акустические поля хромосом, генерируемые живыми клетками, имеют структуру солитонов, а главное, способны к дистантной передаче супергенетической информации. Именно здесь ген расщепляется на вещество и поле. Именно здесь волновой (полевой) ген, который был назван супергеном, выступает как отдельная реальность⁸².

Вывод однозначен: гены – это и вещество, и поле одновременно, как это свойственно элементарным частицам и давно признано в физике.

Эксперименты под руководством академика РАМТН П. П. Гаряева позволили установить, что генетические молекулы светятся всеми цветами радуги, и характер их свечения – лазерный. А поскольку гены могут существовать в виде акустических полей, то к генетическому аппарату следует подходить как к музыке, как к звучащей речи.

Световое шоу!

Еще в 1925 году российский биолог А. А. Любищев, понимая бесперспективность видения генов как чисто вещественной структуры, писал: «Гены не являются ни живыми существами, ни кусками хромосомы, ни молекулами автокаталитических ферментов, ни физической структурой, ни силой, вызываемой материальным носителем; мы должны признать ген как нематериальную субстанцию. Гены в генотипе образуют не мозаику, а гармоничное единство, подобное хору. Гены – это оркестр, хор»⁸³.

Наука подтвердила: биологический «хор» клеток действительно существует. На клеточном уровне тело человека действительно «поет». Клеточная структура вибрирует с частотой сотен тысяч колебаний в секунду. Каждая клеточка нашего организма имеет свой ритм. У совокупности клеток тоже есть свой ритм, хотя уже другой. На уровне органов и даже на уровне связей между органами также существуют свои ритмы. Наш организм можно сравнить с хором, который при исполнении музыкального произведения не должен фальшивить. «Мелодии», которые он поет, очень сложны и гармонизируются сложными способами.

Если у человека хорошее здоровье, этот хор поет слаженно и гармонично. Если человек употребляет наркотики, пьет, курит и т. д., эта «мелодия» превращается в омерзительную какофонию.

Интерес представляли акустические поля ядер, которые, совершая колебательные движения, рождают акустические волны. Этих волн так много и они настолько слабы, что различить их может только сверхчувствительная аппаратура.

В миллиметровом (мм) диапазоне энергия кванта настолько мала, что не может повлиять даже на самую слабую химическую связь. Мм – волны способны влиять только на вращательные степени свободы (спины) молекул. Такое воздействие является информационным. Особенность волн миллиметрового диапазона состоит именно в том, что они оказывают на организм не энергетическое, а информационное воздействие.

В 1985 году группа исследователей Отдела теоретических проблем АН СССР под руководством П. П. Гаряева работала с препаратами, полученными из клеточных ядер, извлеченных из куриных эмбрионов. Разрушая ядра, ученые извлекали носитель наследственности – молекулы ДНК и, исследуя их, пытались разгадать тайну программирования жизни: как два микроскопических набора хромосом из мужской и женской клеток «руководят» созданием биологического организма⁸⁴.

Выделенные из клеток ДНК «издают» самые разные сигналы в ультрафиолетовом диапазоне. Выделить из хаоса звуков нужные «звуки жизни» удалось с помощью. фотонов – носителей света. Гелий – неоновый лазер направляют на колеблющиеся молекулы ДНК. Отражаясь от них, свет рассеивается, и его спектр записывает чуткий прибор. По спектру светового рассеяния можно судить и о звуках, идущих от ядер. Такая измерительная система называется установкой спектроскопии корреляции фотонов.

В эксперименте ядра куриных эмбрионов освещали лазером. Спектр отраженного света измеряли высокочувствительными приборами и получали спектральные картины. Оказалось, что спектры звука и света точно соответствовали друг другу. Создавалось впечатление, что под действием лазера ядра не только танцуют и светятся, но и поют! Световое шоу, да и только!

Спектрометр записал их «концерт» на своеобразный видеомагнитофон. Когда снимали спектр рассеяния с неповрежденных ядер, они дружно «пели гимн жизни» на низких частотах. Но когда ядра подвергались неблагоприятным воздействиям лазера, генетический аппарат начинал «пронзительно визжать» в ультразвуковом диапазоне, словно посылал сигналы SOS.

Эти крики начинались во время нагрева ядер. При температуре +40–42 °C они «жаловались», что им «очень плохо». А при дальнейшем нагревании плавились жидкие кристаллы, на которых записана наследственная информация ДНК. В них стирались программы развития организма. То, что оставалось от молекул наследственности, звучало как мертвая материя: вместо гармонии звуков – хаос звуков.